Последняя надежда

[serdtceLoki]

Рассказ с прошлого сибконовского конкурса. С треском пролетел... Не хочется ничего исправлять, поэтому публикую пока как есть... Может, когда-то...

Женщина сжимает руки в кулаки так, что еще мгновение – и ногти начнут впиваться в ладонь. Но нет, она слишком любит себя, чтобы поранить. Хмуро оглядывает своих советников, спрашивает устало:
- И что, у нас нет совсем никакого выхода?
Советники осторожно переглядываются, как будто то, что они сейчас собираются сказать своей правительнице, обязательно должно ей не понравиться. Ага, значит, все не так безнадежно, как представлялось. Просто вопрос цены... Не будет ли цена чрезмерной? «За мирную жизнь моей страны? Никакая цена не может быть велика!». Отчаянье сменяется раздражением, в голосе – стальные нотки приказа:
- Говорите!
Советники снова переглядываются, обмениваются многозначительными кивками. Наконец один из них начинает говорить. Он говорит осторожно и ласково, словно врач у постели смертельно больного:
- Если послать на границу Черного Барона... Под его командованием войска сделают невозможное... Если бы Вы могли простить его вину и вернуть в столицу...
Правительница слышит его слова, словно сквозь вату. Жар, холод, жар... Если послать на границу опального главнокомандующего... Никто не знает, что он уехал сам, добровольно, не в ссылку. Чтобы вернуть его теперь, нужно что-то большее, чем просто высочайшее прощение. Нужно что-то, что она не готова отдать... «Постой... Не ты ли сейчас думала, что нет слишком высокой цены, чтобы спасти страну?»

Визгливый голос до сих пор звучит в ушах. Ее собственный голос:
- Убирайся! Слышишь меня, Юджин? Убирайся немедленно! Она не желает тебя видеть, и я тоже!
Барон бледнеет, он явно не ожидал подобной реакции, и, слава всем богам, не догадывается об ее истинной причине, предполагая, что, наверное, госпожа не сочла его достойной парой принцессе... Его, лучшего воина королевства? Вот так всегда и бывает, – как биться и побеждать, – всем хорош Черный Барон, а как... Принца найдет для своей малютки... Короткий поклон, угрюмая улыбка на не слишком красивом лице воина:
- Как скажете, госпожа. Передумаете, может... Гонца ко мне отправьте, я с родовых земель никуда не уезжаю... пока.
Это «пока» похоже на попытку неясной угрозы, но госпожа не реагирует, жестом указывая на дверь, в которую барон должен выйти, и он выходит, развернувшись, ничего больше не сказав, удерживая на языке и мольбы и проклятья... Пытаться разговаривать с госпожой, когда она в бешенстве, может только сумасшедший, а он-то, кажется, еще в своем уме. Или уже нет? Любовь любого самого нормального человека сделает сумасшедшим, а уж такая безнадежная любовь...
Барон уехал, как только ему оседлали коня. Не взглянув в последний раз в небесные глаза любимой, не сказав ей «прощай», не коснувшись ее руки... А перед глазами другие глаза – темные, и ее слова, такие безжалостные, о том, что принцесса не любит его, никогда не полюбит... Если бы знать. Если бы только знать! Конечно, госпожа никогда не опустится до лжи, но, быть может, она сама не знает правды?

Правительница задумчиво смотрит на своих советников:
- Иначе никак? Только Черный Барон?
Они пожимают плечами с видимым облегчением: взрыва гнева не последовало. Тот, который говорил, пожимает плечами:
- Кто же сможет, кроме барона Юджина Хелла? Другой надежды у нас все равно нет.
Другой надежды нет. Правительница устало закрывает руками лицо. Переступить через все, что у нее было: через любовь, через гордость... Все это сейчас не важно, важно остановить нашествие, и последняя надежда на благоприятный исход, – если Черный Барон поведет войска. А все остальное сейчас не в счет. Как же глупо и гадко... Уверенный взгляд, решительные слова, руки, нервно теребящие веер:
- Благодарю вас за совет. Я все обдумаю и сообщу о своем решении.
Вызывающая улыбка в ответ на удивленные взгляды советников. Им ничего больше не остается, кроме как поклониться и покинуть тронный зал. Что они и делают, недоуменно переглядываясь. Что там обдумывать? Хотя бы то, что королевское самолюбие и женская гордыня не в силах сдаться сразу же, даже под напором самых неблагоприятных жизненных обстоятельств. Она дождалась, пока советники выйдут за дверь, глядя им вслед уже блестящими от слез глазами, резким движением отбросила потрепанный веер, подняла, было, руки к лицу, да так и остановилась, глядя невидящими глазами одновременно и вдаль, и вглубь себя, шепча с ненавистью (с ненавистью ли?):
- Я ненавижу тебя, Юджин! Я тебя ненавижу!

- Я ненавижу тебя, Юджин! Я тебя ненавижу!
Как хорошо начинался тот день! Турнир, и две прекраснейшие женщины королевства, правительница и ее дочь – такие непохожие, но общая кровь, общая власть, которую одна когда-то отдаст в руки другой... Никто не сомневался, что победителем этого турнира станет Черный Барон, – раз уж он решил принять в нем участие. Прирожденный воитель Юджин Хелл не любит тратить время на развлечения, но не смог устоять перед личной просьбой госпожи – и победил для нее...
Он соскочил с коня, неся черный шлем на сгибе локтя, приблизился к королевской ложе, правительница и ее дочь поднялись навстречу победителю... Темные глаза рыцаря на мгновение встретились с небесными глазами принцессы, но этого мгновения ему хватило, чтобы утонуть, забыть о том, кто он и где... И лишь голос госпожи вернул барона на землю:
- ...были бы очень благодарны, если бы Вы остались с нами на все праздники, но мы не смеем злоупотреблять вашим терпением... – До сих пор Черный Барон всегда находил причину, чтобы отклонить приглашение госпожи, и сегодня она заранее приготовилась к разочарованию. Кровь бросилась в лицо Юджина. Остаться на несколько дней здесь, быть рядом с тем ангелом, чья душа, должно быть, светла, как и ее глаза? Это ли не счастье! Барон склоняется перед госпожой и произносит совсем неожиданное:
- Я с благодарностью принимаю Ваше приглашение, госпожа!
Настает время изумления для дам. Они переглядываются, лучатся удовольствием, такой приятный сюрприз им по вкусу. Госпожа кивает головой, она довольна и не скрывает этого:
- Это прекрасно. Тогда мы устроим сегодня вечером ужин в Вашу честь, барон. Вы придете к нам на ужин?
- Непременно. Как же я могу отказать таким прекрасным хозяйкам?
Как можно быть настолько слепой? Весь вечер не сводить глаз с почетного гостя, сидеть рядом, беседовать (в своих постоянных ратных походах этот воин так и не выучился танцевать), и не видеть, куда направлен его взгляд, на кого он смотрит с тоской и надеждой... Только она одна не видела этого взгляда, такая самоуверенная госпожа, такая счастливая правительница, она ведь и раньше подумывала, что, вдруг... Вдруг – да не вдруг. Да кому ты нужна, гордая, самодовольная, властолюбивая... Вот именно - кому?
Она так и не понимала, что происходит. Мудрая правительница, замечательная мать, она была слепа до той самой минуты, когда Черный Барон явился просить руки принцессы. Она выслушала его, повела плечами, словно раздумывая, и сказала, что спросит дочь. Сказала – и быстро вышла из комнаты, унося с собой боль и ярость обманутой надежды и любви – такой долгой, такой несбыточной, такой невозможной... Неужели женщина не может любить, даже если ей приходится править? И только растерзанный веер, не первый и не последний, был свидетелем ее отчаянного горя.

Они ужинали вдвоем – мать и дочь. Зажженные свечи, серебряная посуда, бокалы, полные красного вина. Незаметные, везде поспевающие слуги, которых можно не видеть: они не предадут, ни одно слово, сказанное здесь, не покинет этой комнаты. Матушка отставила недопитый бокал, вытерла губы салфеткой, и вдруг спросила, в упор взглянув на дочь, сидящую напротив:
- Если он попросит твоей руки, – ты выйдешь за него замуж?
Та вздрогнула и испуганно посмотрела на мать. Не уточнила, кто, вздохнула. Ответила неохотно, как будто ее ответ был известен, и зачем было лишний раз спрашивать:
- Как ты скажешь, матушка.
Всегда так. Опущенные долу глаза, скромная улыбка, тихо, почти шепотом: «Как ты скажешь, матушка!» Что из нее вырастет, такой нерешительной? Кто будет заботиться о стране, когда повелительницы не станет? Может, и правда лучше так? Пусть выйдет замуж за сильного воина и рожает ему детей, а он будет править. Ведь не всем дано... А через себя можно переступить. Ведь можно же? Матушка вздохнула, глядя в испуганные, широко распахнутые глаза дочери:
- Он тебе нравится? Хоть чуть-чуть? Сможешь ты его полюбить?
- Мам, он... Эффектный такой мужчина, и надежный. Многие бы аристократки хотели... Даже если он сейчас не в почете при дворе... – Хитрый взгляд из-под опущенных ресниц. Кажется, малышка не слишком будет расстроена предстоящим браком. Или она не верит, что повелительница выдаст принцессу за Черного Барона? Не верит, что повелительница отдаст Черного Барона кому-то другому? Только она, застенчивая скромница, одна из всего материнского окружения знала, за что прогневалась правительница на своего военачальника. Повелительница вздыхает и произносит смертный приговор себе и своей несбывшийся мечте:
- Я отправлю за Юджином гонца.
Принцесса испуганно вздрогнула и прошептала тихо:
- Может, не надо?
Матушка улыбнулась и ответила тоже тихо:
- Как же быть? Другого выхода у меня просто нет. – И была это уже не злая обреченность загнанного в угол зверя, а вполне обдуманное царственное смирение перед обстоятельствами. Пусть, мол, сейчас все так побудет, а потом мы снова порядок наведем.

Это было страшно – видеть, как матушка рыдает, и не знать, как помочь. Мама ни в чем не винила принцессу, потому что знала, – та не виновата. Не виновата, что иногда сердцу не прикажешь. Поэтому правительница просто сидела в кресле, закрыв глаза руками, и судорожно всхлипывала, повторяя: «Почему? Ну почему?»
Принцесса опустилась на колени рядом с креслом, отвела руки матери от лица. Серьезно сказала:
- Мам, он просто не знает. Если бы он знал, он бы тебя полюбил обязательно! – Столько убежденности в голосе. И в самом деле, как можно не любить ее маму?
- Да не полюбит он меня, маленькая, даже если знать будет. Он тебя любит.
Принцесса задумалась, а потом заявила решительно и серьезно:
- Мам, ну, если это делает тебе больно... Я не хочу больше его видеть... Никогда. Так ему и скажи. Я с ним и слова не скажу, и не взгляну на него. Только ты не плачь, пожалуйста. Я не могу видеть, как ты плачешь!
- И тебе не жаль будет расставаться с таким поклонником? – Нотки удивления в голосе. Принцесса пожала плечами. Она ловила на себе восхищенные взгляды барона Юджина, иногда говорила с ним о каких-нибудь пустяках, прогуливаясь по саду, несколько раз он касался ее руки и отдергивал свою, словно обжегшись... В общем, вел себя, как робкий влюбленный, и в этой роли Черный Барон смотрелся достаточно смешно, чтобы она действительно принимала его всерьез. А еще... Никто, никакой самый замечательный мужчина, не стоит слез ее матери!
- Мама, ну что ты говоришь! Мужчины... Они всегда будут. А ты у меня одна.
- Значит, я скажу ему, чтобы уходил? И ты больше не станешь с ним видеться?
Девушка серьезно кивнула, сжав губы. Потом произнесла тихо:
- Я сделаю, как ты скажешь, матушка.

Барон Юджин Хелл возвращался в столицу, как победитель. Как победитель или как последняя надежда на победу. Та надежда, которую нельзя не оправдать, потому что если ее не станет, – не станет вообще ничего. Барон не показывал обиды на переменчивый нрав госпожи. Какова бы она ни была – она его госпожа, а он – ее слуга. Если понадобится, – он умрет за свою госпожу и за свою страну. Только… Знает ли госпожа, что он готов умереть по одному ее слову?
Они никогда не говорили об этом с госпожой: зачем, все и так должно быть понятно… И просьбу госпожи вернуться в столицу Черный Барон воспринял как приказ: он нужен своей госпоже и своей стране, они призывают его... Он не задержится здесь надолго. Соберет войска, согласует свои планы с наскоро сформированным штабом – а потом нужно будет выдвигаться к границе. Южные соседи становятся все наглее, если не остановить их теперь, скоро можно и вообще не остановить… Но о таком исходе для своей страны Черный Барон даже не думал.
И встреча главнокомандующего, и уход армии стали величественными и торжественными событиями. Встречали Черного Барона госпожа и принцесса, а провожали – госпожа и невеста. Желанная награда за победу, да, Юджин? Он был счастлив, хотя лицо воина, как обычно, не выражало ничего, кроме мрачной сосредоточенности. Но то, что на лице, и то, что в сердце – вовсе не всегда одно и то же. Это прекрасно знали и Черный Барон, и его госпожа.
Не думать. Забыть. Все решено, и обратного пути нет. Даже не смотреть в его сторону… Тем более, что он-то в ее сторону лишний раз не посмотрит. Что ж делать, если сердцем Черного Барона завладели не темные глаза, а небесные? У каждого своя роль в этой пьессе. Барону Юджину Хеллу предстоит повести войско навстречу врагам и победить. Принцессе – стать счастливой супругой, если барон победит, или… Про «или» лучше не думать. А повелительнице пожелать себе ледяной холодности и заботиться о своей стране.

- Мам, как ты думаешь, он победит? – Смотреть в ее распахнутые голубые глаза и лгать невозможно. Повелительница слегка усмехается, – конечно, всего предсказать нельзя, но что-то говорит ей: «Да, твой главнокомандующий сделает все возможное и большую часть не возможного, чтобы вернуться с победой».
- Конечно, дорогая. Как же он может не победить? Ведь от этой войны зависит судьба государтсва.
«И его собственная судьба тоже, а как же».
- Значит, он точно победит? – Требовательно спросила дочь.
- Даже не сомневайся. – Уверенно кивнула мать.
- Тогда нам остается только подождать, когда они вернутся с победой?
- Да. Нам остается только ждать.
Девушка удовлетворенно вздохнула:
- Ну что же… Мы подождем…