Весь мир и новые коньки в придачу
- Спор у нас вышел с Алексеем Львовичем, - пояснил товарищ Сталин, бесцеремонно плюхаясь на кровать товарища Раевского. - Я предлагаю восстановить патриарший престол, а он меня анафеме предаёт.
И есть за что, усмехнулся я про себя. Но вот странный вождь у нас вырисовывается. И вопросы у него странные. С чего бы это вдруг про патриаршество вспомнил? Вроде бы немецких войск под Москвой ещё нет. Или это действует природная компенсация вредному излучению присосавшегося халявника? Будет время, озадачу Берию, как главного эксперта по сталинизму, тщательно изучить проблему.
- Что же Вы, отец Алексий, противитесь? - Задаю вопрос бывшему ротмистру. - Неплохая идея. Вполне своевременная.
- Пусть сначала скажет, чем им прошлый не понравился?
- У каждого случаются ошибки, Алексей Львович, - ничуть не смутился Сталин. - Тем более, совсем недавно выяснилось, что в этом, конкретном случае, виноват лично Яков Свердлов, чьего злонамеренного родственника недавно арестовали, и скоро будут судить.
- Давайте всё теперь на Ягоду валить, - недовольно пробасил отец Алексий.
- Я рад, что Вы поддерживаете мою позицию в этом вопросе. Но почему только на него? - Сталин вопросительно поднял брови. - Есть ещё некоторые товарищи, которые нам совсем не товарищи. Назовите любого, и мы выясним, по заданию чьей разведки он так враждебно отнёсся к вековым традициям советского народа.
Батюшка в раздумье погладил седую бороду и прищурился.
- А если я Ленина обвиню?
- Владимира Ильича нельзя трогать. Как и меня. Должно же быть в стране что-то светлое, мудрое и непогрешимое.
Чего он на меня посматривает? Ждет бурных и продолжительных аплодисментов, переходящих в овацию? Фигу тебе, дорогой Иосиф Виссарионович.
- От меня какая помощь требуется?
- Понимаете, товарищ Архангельский, у нас имеется мнение назначить Акифьева Алексея Львовича Патриархом Московским и Всея Руси. А он отказывается.
- Их не назначают. Избирать нужно, - в рукаве отца Алексия предупреждающе звякнула цепочка боевого кадила.
- Так за чем дело стало? Вот после Нового Года соберём 17 съезд, внесём в повестку дня, обсудим, и единогласно изберём. А воздержавшимся – епитимью в Соловецком монастыре. Такой Вселенский Собор Вас устроит?
- Нет. Знаю я ваших коммунистических делегатов. Из них только Синедрион получится. Нужно собирать митрополитов и архиепископов. Только они за меня не проголосуют. Я кто? Никому не известный провинциальный священник.
- Проголосуют, - пообещал Сталин, разглаживая усы. - Отдадим приказ, а присягу ещё никто не отменял. А в случае чего, и партбилета могут лишиться.
- Ну, предположим, - согласился отец Алексий, - стану я патриархом. А церкви закрыты.
- Откроем. Иконы из музеев назад отдадим.
- Заняты другими учреждениями.
- Вернём.
- Разрушены.
- Построите новые. С рабочей силой помогу. Денег не дам.
- А монастыри?
- Только для инвалидов войны. А тебе не жирно будет, батюшка?
- Прокляну, не жмоться.
- Как ты с товарищем Сталиным разговариваешь?
- Троцкий тебе товарищ. Как ещё с тобой разговаривать?
- В Магадан захотел?
- А по сопатке? (с) С. Н. Шкенев
И есть за что, усмехнулся я про себя. Но вот странный вождь у нас вырисовывается. И вопросы у него странные. С чего бы это вдруг про патриаршество вспомнил? Вроде бы немецких войск под Москвой ещё нет. Или это действует природная компенсация вредному излучению присосавшегося халявника? Будет время, озадачу Берию, как главного эксперта по сталинизму, тщательно изучить проблему.
- Что же Вы, отец Алексий, противитесь? - Задаю вопрос бывшему ротмистру. - Неплохая идея. Вполне своевременная.
- Пусть сначала скажет, чем им прошлый не понравился?
- У каждого случаются ошибки, Алексей Львович, - ничуть не смутился Сталин. - Тем более, совсем недавно выяснилось, что в этом, конкретном случае, виноват лично Яков Свердлов, чьего злонамеренного родственника недавно арестовали, и скоро будут судить.
- Давайте всё теперь на Ягоду валить, - недовольно пробасил отец Алексий.
- Я рад, что Вы поддерживаете мою позицию в этом вопросе. Но почему только на него? - Сталин вопросительно поднял брови. - Есть ещё некоторые товарищи, которые нам совсем не товарищи. Назовите любого, и мы выясним, по заданию чьей разведки он так враждебно отнёсся к вековым традициям советского народа.
Батюшка в раздумье погладил седую бороду и прищурился.
- А если я Ленина обвиню?
- Владимира Ильича нельзя трогать. Как и меня. Должно же быть в стране что-то светлое, мудрое и непогрешимое.
Чего он на меня посматривает? Ждет бурных и продолжительных аплодисментов, переходящих в овацию? Фигу тебе, дорогой Иосиф Виссарионович.
- От меня какая помощь требуется?
- Понимаете, товарищ Архангельский, у нас имеется мнение назначить Акифьева Алексея Львовича Патриархом Московским и Всея Руси. А он отказывается.
- Их не назначают. Избирать нужно, - в рукаве отца Алексия предупреждающе звякнула цепочка боевого кадила.
- Так за чем дело стало? Вот после Нового Года соберём 17 съезд, внесём в повестку дня, обсудим, и единогласно изберём. А воздержавшимся – епитимью в Соловецком монастыре. Такой Вселенский Собор Вас устроит?
- Нет. Знаю я ваших коммунистических делегатов. Из них только Синедрион получится. Нужно собирать митрополитов и архиепископов. Только они за меня не проголосуют. Я кто? Никому не известный провинциальный священник.
- Проголосуют, - пообещал Сталин, разглаживая усы. - Отдадим приказ, а присягу ещё никто не отменял. А в случае чего, и партбилета могут лишиться.
- Ну, предположим, - согласился отец Алексий, - стану я патриархом. А церкви закрыты.
- Откроем. Иконы из музеев назад отдадим.
- Заняты другими учреждениями.
- Вернём.
- Разрушены.
- Построите новые. С рабочей силой помогу. Денег не дам.
- А монастыри?
- Только для инвалидов войны. А тебе не жирно будет, батюшка?
- Прокляну, не жмоться.
- Как ты с товарищем Сталиным разговариваешь?
- Троцкий тебе товарищ. Как ещё с тобой разговаривать?
- В Магадан захотел?
- А по сопатке? (с) С. Н. Шкенев