Двое из небытия

[LediLilith]

Это произведение посвящено тем же людям, что прорисованы в предыдущем рассказе и Дэвиду Боуи из фильма "Лабиринт". Вещь получилась ничего, даже несмотря на некоторую иногда занудность.



Он стоял на невысоком холме и бесстрастно взирал на поднимающееся солнце. По правую руку от него стоял единорог, по левую - кентавр. Мускулы их были напряжены, они были готовы броситься друг на друга, их останавливал только длинный жезл из серебристого металла, подрагивающий в руке колдуна. Лес замер, словно в ожидании грозы или чуда. Гроза была ночью и сейчас прошла. Уже настал день, и предстояло чудо.

Он поднял жезл вверх и запел.0н сплетал из слов цепочки, нанизывая их одно на другое и следующее на предыдущее. Это было привычно и легко, так же легко, как дышать. Он уже заканчивал заклинание, когда что-то случилось. Громыхнул гром, и сверкнула молния, единорог и кентавр взвились на дыбы и умчались прочь, каждый в свою сторону. Последнее, что увидел колдун: молнию и ослепительное сияние в лицо. А потом он, кажется, упал и над ним склонился кто-то тёмный, или его сознание затянули темной пеленой, и он потерял возможность мыслить.

1

Я проснулся не то от ощущения полёта, не то от ощущения жёсткого приземления, - по-моему, на сверхзвуковой лайнер я все ещё не тяну, даже во сне. Тем более во сне. Я собирался сделать вид, что еще не проснулся и снова нырнуть в глубины сна, когда зазвонил будильник.

Чёрт бы подрал эти механические штучки, которые трезвонят на всю квартиру, и заставляют людей вставать ни свет ни заря! Правда, завёл его я, но когда приходится вставать, вылезать из теплой постели, подобные частности на ум не приходят.

Я потянулся и медленно сбросил с себя одеяло, надеясь, что хотя бы холодный воздух заставит меня встать на ноги и начать, наконец, новый день активно, а день обещает быть сложным. Через пять минут я с воплем выпрыгнул из кровати, сделав кульбит и снеся при этом по дороге лёгкий шахматный столик со стоящей на нем вазой с водой. Вот чёрт, опять не рассчитал прыжка. Нет в мире совершенства.

Из зеркала на меня смотрел высокий светловолосый мужчина, с яркими голубыми глазами и очаровательной улыбкой, перед которой не может устоять ни одна женщина. Я взял бритву и поморщился. Какой смысл бриться, если щетины всё равно не заметно?

Когда-то, быть может, год назад у меня были длинные волосы и серебряная казацкая серьга в ухе. Сейчас у меня аккуратная короткая стрижка, а серебряная серьга уступила место золотой. Ну не прелесть ли я?

Едва я побрился, как зазвонил телефон. Я медленно шёл, надеясь, что он перестанет звонить, и меня оставят в покое. Но ни тут-то было! По правилам игры я должен взять трубку.

-Да? - боюсь, мой голос не был особенно довольным.

"Здравствуй, Тони" - мне показалось, что из трубки на меня пахнуло французскими духами и ароматом драже, освежающих дыхание. Такой голос мог быть только у одной женщины, и я уже начинал скучать по ней, хоть и отпустил ее, следуя её просьбе оставить в покое. Это женщины сами не знают, чего хотят.

-Кто это? - поинтересовался я с хорошо разыгранным равнодушием, но она, как и следовало ожидать, на это не купилась. Она всегда была необыкновенной женщиной.

"Только не надо делать вид, что ты меня не узнал, Тони!" - в голосе у неё появилось раздражение, и я рассмеялся:

-Конечно же, я узнал тебя, Галочка. Чего ты хотела?

Я словно видел, как она на том конце провода тряхнула головой, откидывая с глаз встрепанную чёлку. Миниатюрная платиновая блондинка с колючим характером.

"Я хочу с тобой встретиться. Сегодня же!"

Это ещё раз подтверждает ту сторону моего жизненного опыта, согласно которому значится: все женщины, когда-либо бросавшие меня (или думавшие, что меня бросили) рано или поздно возвращаются ко мне, даже такая странная женщина, как Галочка - изящество, грация и вздорный нрав в божественно-прекрасной упаковке.

-Хорошо, когда и где?

"Когда ты освободишься?"

Вот это вопрос! Вот уж чего я никогда не могу знать наверняка. Будь моя воля, я работал бы с утра до вечера и даже ночью. Работа успокаивает мне нервы. Но если женщина хочет меня увидеть? Таким женщинам, как Галочка, не принято отказывать.

-В четыре я уже буду свободен. Помнишь тот ресторанчик, где мы частенько бывали, пока были вместе?

"Подобная ностальгия мне не присуща", - со смешком заметила Галочка, и я представил ее себе так чётко, что сердце забилось быстрее. Может быть, именно её я все-таки любил? Не могу быть уверенным в этом.

-Мне важно, чтобы ты не забыла дорогу туда. Встретился там полпятого. Тебя устроят такие место и время?

"Вполне. До встречи, Тони!"

Я положил трубку и тяжело вздохнул. Кажется, Галочка хочет встретиться со мной не потому, что так уж скучает по мне. У неё, очевидно, какой-то чисто практический интерес во мне. Ну что же, встреча покажет.

Взглянув на часы, я едва не взвыл. Уже пятнадцать минут, как я должен уехать в офис, а я всё ещё дома и ко всему прочему не до конца одет и не позавтракал. Вот что значит игнорировать будильник. Я одевался, как меня когда-то учили в армии. Несколько секунд - и вот, посмотрите, я готов для подвигов. Позавтракаю в офисе, всё равно с утра посетителей почти не бывает.

Одной рукой я вел машину, а другой переворачивал листы новых цветных проспектов, сообщающих обо всех новинках компьютерной техники и программирования. Эти проспекты пришли только вчера, и я ещё не успел их просмотреть. Не спрашивайте, как я умудрялся вести машину и одновременно читать проспекты, даже полностью вникая в смысл прочитанного, это дело практики.

Когда я подъехал к дому, в котором размещался мой офис, я опаздывал уже на полчаса. Собственно, служащие приходят раньше и у каждого из них есть ключ от офиса. Со мной работают люди настолько одержимые, что среди них считается нормальным, вцепившись. В какую-то идею, даже среди ночи примчаться в расчётный центр и разрабатывать, скажем, новую программу, просиживая за компьютером днями и ночами. 3а это я и ценю их. Одержимость в работе - прекрасное качество, стоящее тех немалых денег, которые я плачу своим служащим.

Я бегом поднялся на третий этаж, мысленно проклиная серый костюм, который так идёт к моим голубым глазам, и галстук, Дома я хожу в совсем другой одежде, более удобной. Я предпочитаю ковбойку, джинсы и кроссовки. Но стиль бизнесмена и просто делового человека нынче - строгий костюм и галстук, ничего не поделаешь, приходится соответствовать.

Я задержался у зеркала, ещё раз полюбовался своими честными голубыми глазами и открытой обаятельной улыбкой. Всё это вместе - ещё один козырь в моей руке. Я обаятелен и мне доверяют. Иногда даже больше, чем я того заслуживаю.

Из расчётного центра доносился одержанный гул деловой суеты. Так бывало всегда, когда бы я ни пришёл. Мои люди ценили высокооплачиваемую работу и не хотели бы её потерять. Я не стал даже заходить в расчетный центр, и так знаю, что там происходит. Люди работают, и не стоит им мешать, тем белее, что я всегда могу получить информацию из каждого компьютера в расчётном центрё, при помощи персонального компьютера, стоящего в моем офисе.

Я занялся проверкой программ, которые завтра должен забрать заказчик. Проверка, программ означает недоверие к персоналу, но в данном случае все меры были оправданы. Иногда я думаю, что мне вообще не нужно было браться за эту работу. Но я взялся за нее и теперь уже ничего не изменишь.

Задание было прислано по почте вместе с чеком на кругленькую сумму (деньги были перечислены на счет и в главе "услуги" значилось: "аванс"). Если это аванс, то какова же тогда будет полная оплата? Требовалось создать несколько программ на нестандартных языках по заданным исходным данным. Работа сложная и трудоемкая, но не зря же в моём расчётном центре работают лучшие специалисты.

Я подумал и решил, что раз услуги оплачены - деваться некуда, нужно работать. И вот, подошел назначенный срок, я собирался проверить программы и завтра вручить их заказчику. Кроме того, меня разбирало любопытство, мне было интересно, кто способен ухлопать такие суммы на программы на нестандартных языках. Впрочем, будь то маньяк или непризнанный гений, для меня он всё равно остаётся клиентом. Он платит деньги, а я работаю.

Я провёл весь день за проверкой программ. По крайней мере, программы совершенны настолько, что погрешностей в них не найти даже суперспециалисту (я-то знаю, потому что сам являюсь таким специалистом). Взглянув на часы, я самодовольно усмехнулся и выключил компьютер. Работа закончена и проверена, за весь день меня никто не потревожил. Это могло означать только то, что всё в порядке и моим подчиненным не требуются мои советы и моё мудрое и тактичное руководство. А мне предстояла встреча с Галочкой.

Очаровательная Галя, женщина, которую, будь у меня такая сила, я удерживал бы рядом с собой вечно. У нас все начиналось, как обычно, нас сковали нерасторжимые цепи, Галочка не могла жить без меня, ее тянуло ко мне и когда я был далеко, и когда я был рядом с ней. Все было в порядке, пока я не сделал ошибку и не рассказал ей о своих способностях.

Если я хочу, я могу удерживать нужного мне человека около себя вечно. Я рассказывал об этом всем женщинам, что были у меня до нее, и каждая воспринимала это по-своему, но ни одна не отнеслась к этому серьезно. Галочка же, сравнив описание моих способностей и свои ощущения, быстро разобралась в причинах и следствиях. Она не может допустить, чтобы ей манипулировали, поэтому она оставляет меня. Ни на один миг она не могла представить, что кто-то другой будет распоряжаться ею и ее чувствами.

Я не хотел отпускать ее, но мне пришлось это сделать. Она не хотела быть со мной, и она способна была разорвать эту связь. Оставшись один, я впервые не торопился снова приводить к себе женщину. Вот уже два месяца, как я живу один. Может быть, Галя позвала меня, чтобы сказать, что хочет вернуться? Если она скажет, что хочет остаться со мной, я не стану даже смеяться, просто возьму ее за руку и отведу домой.

Но я тут же вспомнил, как насмешливо она говорила со мной, и мне показалось, что нет, вернуться она не захочет. Машина шла километров под сто с лишним, но я не снижал скорость. Подобные трюки в миллионном городе частенько плохо заканчиваются, но я не боялся попасть в аварию. Машину я тоже вожу виртуозно, это умение у меня в крови.

Я прошел мимо швейцара, бросив ему высокомерное: "Привет!", и получив в ответ на это хамское приветствие подобострастную улыбку. Здесь меня хорошо знали. Это был приятный, милый ресторанчик, в котором хорошо кормили и не лезли раньше времени со счетами. Я стал его завсегдатаем еще лет пять назад, а такой части здесь добиваются не многие.

Галочка сидела за нашим любимым столиком у окна, пробираясь к ней, я непроизвольно обратил внимание на сидящего в одиночестве мужчину. Он так внимательно читал меню, что вначале не почувствовал моего пристального, изучающего взгляда. У него были светлые волосы, тонкогубый рот, приоткрытый в недоброй усмешке, и пронзительные глаза неопределенного цвета. На мгновение мне показалось, что я знаю этого человека.

Следующий вопрос всплыл неожиданно и так ярко, что я вздрогнул. Я сомневался, человек ли он в полном смысле этого слова. Его деловой черный костюм ему совершенно не шел, а тесный ворот белой рубашки и галстук, казалось, душили его. Нет, этому человеку не так нужно одеваться. Ему нужна просторная рубашка со свободным воротом и широкими рукавами, открывающая грудь, и обтягивающие ноги штаны. Уже то, что я видел, говорило о том, что у мужчины великолепная атлетическая фигура.

Все это я отметил практически на уровне автоматики, проходя мимо. Верно, мой взгляд был чересчур пристально и потревожил незнакомца. Он поднял голову, и его глаза встретились с моими. Могу поклясться, что я уже видел его, видел, только не мог вспомнить, где и когда. Может, это ложная память? В любом случае не стоило так волноваться.

Я непроизвольно кивнул ему, как обычно кивал старым знакомым, когда узнавал их в толпе, проходя мимо. Галочка заметила меня и теперь вызывающе улыбалась, такая нежная и сияющая. Нет, наверное, возвращаться ко мне она не собиралась. Напрасно. В ее памяти я все равно останусь лучшим мужчиной в ее жизни.

- Привет! - я плюхнулся на стул рядом с ней. Она ответила сдержанно:

- Здравствуй. Я заказала еду, ее сейчас принесут. Ты, как всегда, пунктуален.

Да уж, я могу опаздывать куда угодно и когда угодно, но если только дело не касается женщины. Тут я точен, как эталон.

- Мне не терпелось увидеть тебя! - вот здесь я не соврал. Действительно, я соскучился по Галочке больше, чем даже мог себе представить. Она отмахнулась от этого признания моей слабости:

- Не начинай все сначала, Тони. Мы не сможем быть вместе и нечего переливать из пустого в порожнее.

Эта женщина когда-нибудь выведет меня из равновесия. Ни к кому больше я не испытывал такой щемящей нежности и такой сильной ненависти. Ненависти из-за того, что она не хочет меня понимать. Единственная из всех. Я тут же принял официальный тон:

- Хорошо, тогда зачем ты хотела меня видеть?

- Просто происходит что-то странное и это странное касается тебя. Поэтому я хотела тебя предупредить, а заодно и поинтересоваться, может, ты знаешь, что это означает?

Почему-то ее интонации не показались мне забавными, а в ее голосе я явно почувствовал страх. Должно было случиться что-то действительно серьезное, чтобы Галя могла так встревожиться. И мне предстояло выяснить, что.

- Что произошло? - со стороны кажется, что я спокоен и хладнокровен, как всегда, на самом же деле я волнуюсь и мне трудно скрывать волнение. Галочка вздохнула и обеими руками поправила прическу. Она была в синем платье с открытой спиной и большим декольте. Когда она так одевалась, она могла вертеть мною как угодно.

- Какой-то тип упорно расспрашивал о тебе, Тони, и этот человек мне не понравился. Очень сильно не понравился.

Расспрашивал обо мне? Кто-то еще способен обо мне расспрашивать? Это новость. Не скажу, что приятная, но что новость - точно.

- Как он выглядел?

- Он был не очень высокий, с длинными черными волосами, с таким неприятным лицом, вечно меняющим свое выражение. Кажется, он сильно сутулится. Или вообще горбатый.

В голосе Гали были нотки страха. Кто бы ни был ее непрошеный интервьюер, напугал он ее прилично. Да, она права, мне не вредно было бы знать, что кто-то мной интересуется.

- Вот как? Судя по всему. Фигура заметная. Ты так красочно его писала, Галочка. Уж не очаровал ли он тебя?

- Он меня не очаровал, а напугал! - ответила Галя сердито. - Так ты его не знаешь?

Я покачал головой:

- Нет, человек с описанными тобой приметами в числе моих знакомых не значится.

- Значит, он что-то замышляет против тебя?

Ее вопрос остался без ответа. Я не понимал, кто и что может против меня замышлять. Может, жизнь покажет. А пока вопрос остается открытым.

Я проводил Галочку домой, тщетно надеясь, что она предложит остаться. Но эта женщина твердо решила не иметь со мной дела, и я ничего не мог с этим поделать. Да и не собирался. Подумаешь, потеря! Галя, конечно, очень мила, но при желании даже ей можно найти замену.



Он стоял в незнакомом огромном зале с колонами. Колоны были каменные и разных цветов. У него в руке был неизменный серебряный жезл, и каждый раз, когда он им взмахивал, рядом с ним появлялось какое-либо существо. Они были разные. Маленькие красные членистоногие с розовыми разводами на панцире, огромные ящеры, покрытые чешуей или заросшие шерстью, пресмыкающиеся и прямоходящие, по одному существу после каждого взмаха жезла.

Эти существа были разные, и объединяло их только одно - появившись перед ним, они раболепно кланялись, кто как мог, и быстро уходили, уползали и упрыгивали туда, куда он им указывал. Он был повелителем, и никто из его подданных не смел спорить с его волей.

Он взмахнул жезлом в очередной раз и перед ним появился раз в десять увеличенный краб, только нежно-синего цвета. У него было по пять лап с каждой стороны, с двух сторон торчали просвечивающие сталью клешни, а на спине - много-много серебряных звезд. Синий краб замер перед колдуном, не торопясь кланяться. Но тот не обратил внимания на непочтительность, он торопился, а потому нервно указал жезлом в ту сторону, куда полагалось идти крабу.

Краб остался на месте. Колдун взмахнул жезлом один раз, потом другой. После третьего взмаха жезла синий краб бросился на своего создателя.

2

Дверь открылась, вошел секретарь. Это был расторопный молодой человек, до тонкости изучивший мои капризы, и потому незаменимый в работе:

- Антон Сергеевич, к Вам посетитель. - Промолвил он испуганно, как будто был лично ответственен за приход какого-то назойливого посетителя, который меня обязательно побеспокоит, а в результате я буду недоволен недостаточной бдительностью секретаря.

Я специально выбирал себе секретаря мужчину, и причины тому (основных причин, разумеется) было две. Во-первых, кто бы что мне не говорил, я считаю, что работоспособность у мужчин несколько больше, чем у женщины, а нагрузки на плечи моего секретаря падали немалые. А, во-вторых, я решил раз и навсегда: никаких любовных интриг в офисе. Работа есть работа, и отвлекаться на что-то другое, пусть это другое и имеет очень соблазнительные формы, я не собирался.

- Зови его, Андрей. - Улыбнулся я спокойно. Пяти - десяти секунд мне хватило, что сегодня - день расплаты с моим таинственным заказчиком. Андрей кивнул и вышел. Я поудобнее устроился в кресле и заранее улыбнулся. Кто бы ни был этот заказчик, но человек, платящий такие суммы, улыбки заслуживает наверняка.

Он ушел и кивнул, увидев, что его ждут. Я, кажется, непроизвольно изменив выражение лица. Слишком живо описала мне галочка человека, интересовавшегося мной, и сходство этого описания с моим теперешним посетителем было невероятным. Одетый в черное, с черными, ниже плеч, волосами, с восточным лицом, на котором особенно выделялись глаза, глубокие, притягивающие, наверное, успех его у женщин был огромен.

Теперь я понимал, почему этот человек произвел на Галочку столь сильное впечатление. В том, что недавний Галин гость и мой нынешний посетитель - одно и то же лицо, я не сомневался.

- Прошу Вас, садитесь.

- Благодарю.

Его голос звучал как-то приглушенно. Наверное, если бы он позволил себе говорить, не смягчая голоса, его голос звучал бы, как раскаты грома. Тембр и сила голоса у этого человека были потрясающие.

- Я так понимаю, Вы пришли за своими программами?

- Да, Вы все правильно поняли. Льщу себя надеждой, что Вы справились с моим заданием.

- Конечно. Я лично проверил программы, они работают безупречно.

- Прекрасно. Могу я попросить Вас об одной услуге, Антон Сергеевич? - мне показалось, что мое имя он произнес с насмешкой. Я решил, что мне стоит облегчить переговоры, и предложил:

- Зовите меня просто Тони. Я предпочитаю оказывать услуги людям, которые, по крайней мере, со мной знакомы. А если с Вами еще и я буду знаком...

Его смех напоминал что-то среднее между клекотом птичьего базара и грохотом водопада.

- Хорошо сказано, Тони. Тогда я внесу ответное предложение - давай перейдем на ты. Меня близкие друзья зовут Питером, надеюсь, ты не обидишься, если я попрошу обращаться ко мне именно так?

- Надеюсь, не Питер Пен? - наивно предположил я и был вознагражден новой порцией водопадного клекота.

- Да нет, просто - Питер.

- Хорошо, раз уж мы познакомились, выкладывай свои затруднения.

- Это, собственно, не столько затруднение, сколько предложение. Я знаю, что программы, которые я просил, могли сделать только профессионалы высшего уровня.

- Других не держу! - усмехнулся я самодовольно.

- Собственно, такие программы я мог сделать и сам, просто сложно найти хорошие машины, вот так, с бухты-барахты. Поэтому я решил просто заплатить за работу другим и посмотреть, что из этого выйдет.

Охотно верю. В нем есть что-то чертовски привлекательное. А иногда даже профи обращается за помощью к коллегам. Я только что-то не могу понять, к чему ведет нас этот разговор.

- Ты останешься доволен нашей работой, Питер. - Я выложил на стол дискеты и многозначительно улыбнулся. Он понял, чуть привстал, дотянулся до кейса и долго возился с его замками. Наконец, открыл его и показал мне содержимое. Как я и думал, - там были всего лишь деньги.

- Я благодарен тебе и твоим людям за работу. Между прочим, как ты подбираешь кадры?

- Если я скажу, что одержимых работой видно сразу, ты мне поверишь? - поинтересовался я. Питер многозначительно кивнул:

- Да, потому что это так и есть. Скажи, между прочим, похож я на одержимого, если не работой, то, по крайней мере, идеей?

Я осторожно кивнул. Конечно, внешне ничего подобного не заметно, но человек, способный заплатить такие деньги за программы, которые он мог бы разработать сам и совершенно бесплатно - либо дурак, либо одержимый. При всей моей смелости и при всем моем цинизме дураком я бы его, пожалуй, не назвал.

- Да, ты одержим какой-то идеей. Но что из того? Я могу тебе только пожелать счастливого завершения поиска. Свою часть работы мы сделали качественно.

Питер чуть наклонился вперед и поинтересовался громовым шепотом:

- Не хочешь принять меня на работу?

Я растерянно улыбнулся. Еще не видя Питера, я уже предполагал, что подобными программами могут интересоваться только специалисты, а специалистов я искал всегда, именно поэтому мой расчетный центр и был лучшим. Но принять его на работу? Я бы не сомневался ни секунды, если бы не вчерашний разговор с Галочкой. А, впрочем, бабы - вздорный народ, а бизнес есть бизнес. Я скрыл свои изумление и растерянность за одной стандартной фразой, до сих пор не пойму, была это отговорка. Или меня это тогда действительно заинтересовало?

- Каковы твои условия?

- Оплата обычная, как у всех твоих профессионалов. Я буду работать на тебя и параллельно делать свою работу. Разумеется, не в ущерб тому, что я буду делать для фирмы. Я хочу поработать на тебя вовсе не из корыстолюбия, у меня нет проблем с деньгами. В общем, ты не поймешь мои мотивы, поэтому я предпочту оставить их при себе.

Интересно, чем закончится этот разговор? Я не знал, потому что собирался пустить его течь в опасное русло.

- Хорошо, ты принят. Но при одном условии.

- Да?

- Ты расскажешь мне, чем я тебя заинтересовал.

Он хотел засмеяться, но потом посерьезнел и сказал примирительно:

- Я знаю, это прекрасная блондинка рассказала тебе о моем интересе. Кажется, твоя бывшая подружка, или что-то вроде того...

- Прошу тебя, не уходи от темы, мы говорим сейчас о твоем интересе к моей личности, а не о моем интересе к женщинам.

- Ну да. Мне нужно было знать, что ты представляешь собой, как специалист.

- Ты красиво врешь, Питер. Но я все равно беру тебя на работу. Если у тебя есть тайны, - то это именно твои тайны. И еще, я предлагаю отпраздновать наше сотрудничество. Приглашаю тебя пообедать со мной.

У меня появилось предчувствие, что с помощью нового программиста хлопот у меня прибавится. Но деловые люди обычно не верят предчувствиям, а Питер заплатил неплохой вступительный взнос - плату за его программы. Поэтому, когда Андрей проводил Питера в расчетный центр, мои предчувствия уже оставили меня в покое.

Обедать мы отправились в одно из небольших кафе, которых в деловой части города было превеликое множество. В этом кафе были чистые скатерти, расторопные официанты и вкусная еда. Все три эти факта говорили за то, что обед в этом милом местечке обещает быть приятным. Он и обещал, пока мой спутник не замер от неожиданности прямо посреди холла. Я проследил за направлением его взгляда и напряженно улыбнулся.

За дальним столиком сидел мужчина, на которого я обратил внимание вчера. Он был снова погружен в свое меню и не почувствовал на себе напряженного взгляда четырех глаз. Я был заинтересован тем романтическим ореолом, который окружал этого странного мужчину. Питер же был жутко не то изумлен, не то испуган, я не мог понять, в чем дело.

Питер, поняв, что я смотрю туда же, куда и он, спросил громким шепотом:

- Скажи, ты узнаешь этого человека, Тони?

- Я его вижу уже второй раз за два дня. Мне он кажется знакомым, но я не могу понять, откуда.

- Ну, еще бы, тебе не знать его!

- Что? - тон Питера был таков, словно он очень давно знает и меня, и того, кто испугал его (я ясно слышал в его голосе нотки страха), и удивляется тому, что я не помню таких элементарных вещей. Или таких важных вещей? После моего вопроса Питер нахмурился и произнес спокойно:

- Извини, Тони, кажется, я позволил себе сказать лишнее. Пожалуйста, не расспрашивай меня ни о чем. Каждый из нас имеет право на тайну, не так ли?

Я пожал плечами и предложил:

- Ну что же, не будем обсуждать твои тайны, да и мои, пожалуй, трогать тоже ни к чему. Мы пришли обедать, а не открывать тайны, тем более, если один из нас не считает, что эта тайна должна быть открыта.

Питер понял, что я намекаю на его таинственность, и тут же пожал плечами:

- Ну, Тони, это дело мое. Может, я и расскажу тебе кое-что, когда придет время. А беспокоить тебя преждевременно я не собираюсь.

- Хорошо.

Мы сделали заказы и молча принялись за еду. Я исподтишка наблюдал то за Питером, то за белокурым незнакомцем, не понимая, почему же этот мужчина, красивый, не спорю, кажется мне знакомым.

Мы уже доедали десерт, который едва не стал причиной моей смерти. Потому что когда мимо меня прошла, благоухая своими любимыми французскими духами, Галочка, так увлеченная стремлением к какой-то особой цели, никем не познанной, я доедал мороженное. Как хорошо, что я все-таки умудрился благополучно проглотить то, что было у меня во рту.

Галочка была просто восхитительна. Ее пушистые волосы необыкновенного оттенка были небрежно разбросаны по плечам. Для такой кажущейся небрежности необходимо две вещи: тщательно завить волосы и так же тщательно определить место каждого локона, каждой прядки. Бог мой, я до сих пор схожу с ума от нежности, когда вижу ее даже в мыслях.

Боюсь, я не смог скрыть своего изумления, когда увидел Галочку. Еще больше изумило меня то, что она проскользнула мимо меня, не обратив никакого внимания. Меня это уязвило. Но худшее произошло, когда я увидел, куда спешила моя очаровательная блондиночка. Она спешила к не менее очаровательному и еще более блондинистому герою, тому самому, который озадачил меня и напугал Питера.

Питер предложил закончить трапезу и удалиться, но совсем не удивился, когда я сказал, что мне нужно чуть задержаться. Он наверняка знал, что произойдет дальше. А дальше я медленно поднялся со своего стула и неспешным шагом пошел к столику, где сейчас Галочка весело болтала с белокурым изяществом. В руках у меня была вазочка с остатками мороженого, но, ручаюсь, я наверняка не был похож на официанта. Я стоял какое-то время у столика, ожидая, пока меня заметят, но меня продолжали игнорировать, и мне пришлось принимать срочные меры.

Я изящно поклонился и мягко произнес:

- Здравствуйте.

Кажется, я начал перенимать у Питера его манеру разговора, мой голос звучал чуть приглушенно и от этого - более загадочно. Галя подняла голову, и ее улыбка уступила место ехидной усмешке:

- А, это ты, Тони. Что ты здесь делаешь?

- Честное слово, я не следил за тобой. Я здесь обедал со своим новым сотрудником, а ты промчалась мимо, даже не заметив меня. Это меня заинтриговало.

- Я не виновата, что ты такой незаметный! - усмехнулась Галя. Ее новый друг недоуменно переводил взгляд с меня на нее и обратно. Может, если бы я не показал тогда, как Галочка мне дорога, ничего бы не случилось. Или случилось бы не так скоропостижно, кто знает. А может, в тот миг нами снова играла судьба. Может быть. Все равно я ни о чем не жалею.

- С каких это пор я стал незаметным. Милая? Куда ты смотрела, что не видела меня?

- Я смотрела на него, Тони. - Пояснила Галочка с легкой улыбкой на своих очаровательных губках. Я холодно улыбнулся (у меня в руках была вазочка с тающим мороженым, поэтому я очень надеялся на то, что из рук холод перешел в холодную улыбку):

- Думай о том, что говоришь, девочка моя. А то я сейчас как заревную!

Может, получилось резковато. Офигенно ослепительный блондин самодовольно усмехнулся, видимо, под грузом обстоятельств решив, что отбил у меня любимую женщину (все это было совсем не так, она сама отбилась от рук, мерзкая девчонка!). Галя же рассмеялась в ответ на мое предположение. Она всегда была очень резка в суждениях:

- Твоя ревность была бы оправданной, если бы я любила тебя. Но ведь это не так!

- Я думаю, ты меня любишь! - усмехнулся я. Уж очень горячей показалась мне ее речь. Мороженое продолжало таять. Галочка покачала головой:

- Если уж выбирать, то я выберу его. - Она указала на блондина, и он открыто и нагло расхохотался.

Мои движения были полностью рассчитаны, не даром же я программист. Я сделал шаг к блондину, и содержимое вазочки с мороженым украсило его начесанную шевелюру. Все равно я не стал бы доедать это растаявшее мороженое. Я не люблю растаявшее мороженое. После того, как мороженое залепило шевелюру и физиономию нового Галочкиного увлечения, я улыбнулся самой прелестной из своих улыбок, поцеловал ее нежно-нежно, пока она не поняла, что случилось, и произнес, крайне довольный собой:

- Ну, вот видишь, я уже и ревную!

После этого мне осталось только заплатить по счету и отправиться восвояси, что я и сделал. Ах, чего не сделаешь ради любимой девушки... вернее, женщины, но к черту эти уточнения. Жаль, что в руках у меня была всего лишь вазочка с мороженым. Но этот поступок, по крайней мере, принес мне удовольствие.

3

- Ты думаешь, что я рассчитывал? Если постараться, изомерный угол выхода можно соорудить из всего. Это не только Джареф может.

- А, понял. Маг может соорудить этот угол выхода без всяких хлопот, а такому, как ты, с логическим мышлением, но без магических способностей, нужно делать расчет. А логика, в том виде, как она принята в нашем измерении, дает нам способность к информатике и программированию на любом языке. Трудно бы тебе со мной пришлось. Послушай, а ведь это Джареф выкинул меня из нашего измерения.

- Доказательств нет. Ладно, пойдем отсюда, к чертям собачьим все выходки Джарефа.

- Ничего страшного. Помнится, когда-то я был даже сильней этого начесанного блондинчика. Я себе свои прежние позиции собираюсь вернуть.

- Раз собираешься, значит, вернешь. Пойдем, пока нас здесь не засекли.

- Пойдем.

Обратно мы ехали уже не так быстро, некуда нам было торопиться. Вернее, конечно, было куда, но не настолько, чтобы нестись, сломя голову. Пиоло рассказал о том, что расчеты еще не закончены, осталось работы часа на два-три. Ну, может, если вдвоем, мы управимся с работой за час. Да, может и так, но меня сейчас интересовал другой вопрос: где мой серебряный жезл, орудие колдовства, врученное мне в самом начале моей долгой карьеры великого и непобедимого мага, величайшими магами нашего измерения.

Вопрос оказался риторическим. Если о жезле и должен был кто-то знать, то это я. А я ничего не знал. Значит, жезл придется искать, и пока я его не найду, я буду совершенно беззащитен. Это ужасно обидно! Снова выход придется искать Пиоло, а я буду вспоминать, кем я был. Черт, впервые за то время, сколько я помню себя здесь, я чувствую себя таким беззащитным.

Пиоло пошел в расчетный центр, а я делал свою работу у себя в офисе. Мы закончили практически одновременно. Я еще не все помнил, а то, что помнил, не мог сделать без жезла! С мозгом гения здесь, там я совершенно бессилен.

Пиоло рассказал мне о том, как началась война, как мы заключили договор, потому что все, и хорошее и плохое, восстало против Джарефа. И вот, Джареф снова здесь, снова мешает. Теперь у меня с ним личные счеты. Пора возвращаться туда, где нас ждут.

- Как мы вернемся в наш мир, Пиоло?

- Нужен компьютер и высокое напряжение.

- А если подробнее?

- Могу и подробнее. Мы с тобой загружаем в компьютер все предварительные расчеты, и требуем, в самом категорическом тоне, ну, ты понимаешь, выдать единственно верное решение.

- И что?

- Компьютер либо откроет для нас проход, либо перегорит.

- А если откроет? Ты уверен, что он не перегорит потом?

- Ну, коротнет, а нам-то что? Мы будем в другом месте.

- А люди?

- Антей, раньше ты не был так заботлив. Если тебе что-то было нужно, ты делал это - и только. Не обращая внимания, стоит ли кто-то на твоем пути или нет. Что же случилось теперь?

- Я стал другим, Пиоло. Я жил среди людей, как обычный человек, только чуть более талантливый и удачливый. Может, вернувшись в наш мир, я снова стану таким, каким был. Из Антона Сергеевича, представительного бизнесмена, я превращусь в мага Антея.

- Хорошо, Антей, не будем заниматься демагогией. Ты только скажи, мы делаем попытку пройти?

- Конечно. Даже если здесь что-то случится, Джареф не может остаться безнаказанным.

- Посмотрим, сумеешь ли ты...

- Сумею. Давай поторопимся.

- Как скажешь. Главный здесь все-таки ты.

Мы быстро ввели в машину данные и потребовали решения. Компьютер так громко заворчал и защелкал, что я думал - он развалится у меня на глазах. Но компьютер держался. Это была классная машина. Рядом с ним появлялось что-то прозрачное, а по бокам - радуга. Мое подсознание подсказывало: это то, что мы ждали, выход в наше измерение. Но в то время как изомерный выход становился все четче, компьютер начал трещать сильнее и по нему побежали искры. Пиоло крикнул:

- Скорее. Нам надо уходить. Машина может сдать в любую секунду!

Он ринулся в проход, и я едва успел сгрести его в охапку:

- Куда? Проход еще не оформился! Хочешь загреметь в черт знает какие дебри? Стой!

Пиоло все рвался к углу выхода. Он потерял голову от близости столь вожделенного выхода, мне все труднее было его удерживать. Когда мои силы истощились, - выход наконец-то оформился. Мы оба прошли через радужные ворота. Ворота тут же исчезли, но не так постепенно, как появлялись, а сразу. Я понял, что полетела аппаратура. Счастье еще, что мы успели!

Пиоло растерянно повернулся вокруг своей оси, а я уже и так знал, где мы находимся. Пик Гнездо Дьявола, высотой метров четыреста. Это была почти гладкая отвесная стена, по ней не спустишься. По крайней мере, - живым.

Мы стояли на пятачке диаметром не больше пяти метров, а вокруг нас - только холодный горный воздух, да еще немного перистых облаков. Интересно, как мы отсюда спустимся? Пиоло это, кажется, совсем не волновало, он сиял. Его земная одежда сменилась на одежду другого покроя, но тоже черную, и длинный, до пят, черный плащ, ниспадающий с плеч Пиоло красивыми складками.

Я тоже был одет иначе, чем обычно. На мне были белые с черным одежды, балахон до пят, черный, до колен, плащ с фибулой из какого-то зеленого камня. Мягкие, удобные сапожки, черные, до локтя, охотничьи перчатки с глубокими бороздами от когтей. На них так любил сидеть мой охотничий золотой сокол. Где он сейчас, мой Берсерк? Он был одним из немногих моих друзей. Я спросил у Пиоло:

- Как мы спустимся вниз? Здесь можно только лететь. А летать мы, к сожалению, не умеем...

Пиоло рассмеялся:

- Говори о себе, Антей. По-моему, ты не очень хорошо помнишь Пиоло! - с этими словами он сбросил плащ, и он мягко лег у его ног. А я увидел, что за спиной у Пиоло мягкие кожистые крылья, вспомнил, что Пиоло - человек-птица. Вот почему он порою казался горбатым - сложенные за спиной крылья мешали ему носить одежду так, как это было нужно. Да, у Пиоло проблем не было, он мог летать, а я признал его преимущество, поинтересовавшись:

- Хорошо, ты летишь, а что делать мне?

- Ждать. Я вернусь быстро. Сохрани мой плащ, Антей.

- Хорошо. А куда летишь ты?

- За помощью. Я скоро вернусь, Антей.

Он расправил крылья. В этот миг он был прекрасен, человек и птица одновременно. Он сделал шаг за каменный пятачок и судорожно взмахнул крыльями. Я смотрел ему вслед, пока можно было его видеть, а потом улегся на скале, постелив плащ Пиоло. Я посплю, пока он не вернется обратно. Я слишком много всего перенес за короткое время, мне нужно отдохнуть и набраться сил.