Весь мир и новые коньки в придачу
4Он был на охоте, одет, как прежде, в черное и белое. Он был великим магом и постиг тайные глубины всей магии. Конь под ним бесновался и грыз удила. Это был быстроногий и яростный жеребец, только раз покорившийся человеку. Никто, кроме мага, не смог бы его покорить. Маг же подчинил себе этого скакуна и был чрезвычайно горд этим.
Рог на его груди инкрустирован серебром и рубинами, а какой звучный голос у этого рога! Где бы он ни был, стоит лишь подуть в рог, как сразу примчатся к нему великолепные гончие, способные справиться с любой добычей. В тот день они загоняли единорога.
Единорог был матерым самцом с чуть сероватой шерстью, медными, отсвечивающими на солнце гривой и хвостом, точеными серебристыми копытами и острым витым рогом. Единорог совсем не собирался сдаваться на милость загонщиков.
Он бежал легко и свободно, мах его был поистине прекрасен, и если бы не конь Антея, летящий так, что ветер свистит в ушах и грозит выбить из седла, единорогу легко было бы уйти от своих преследователей. Рог мага призвал псов и развязал новую гонку, еще более быструю и утомительную.
Дождавшись. Когда гончие утратят осторожность, единорог развернулся к ним, выставив смертоносный рог. Одна собака с размаху наскочила на рог и тут же пала бездыханная. Еще одну собаку единорог ранил, сделав хитрый выпад. А после этого единорог презрительно повернулся задом к своим преследователям и снова побежал.
Маг, увидев, что случилось с двумя собаками, протрубил в рог особый сигнал, призывающий самых лучших его гончих, псов, беспрекословно выполняющих приказы, псов, которые бесстрашны и убийственно молчаливы, когда идут по следу. Эти псы помчались теперь за единорогом.
В последний раз гордый зверь развернулся к псам, надеясь, вдруг повезет разделаться с этими так же, как расправился с предыдущими. Но это были другие псы, они были закалены в битвах и злы, как сотня чертей. Ни острый рог, ни мощные копыта не помогли единорогу вырваться из кольца злобных псов. Он был повержен, и маг приветствовал его смерть звучным сигналом своего рога.
Я проснулся от шелеста крыльев. Откинул плащ и взглянул, желая выяснить, что случилось. Я по-прежнему лежал на каменном пятачке. Но теперь уже был не один. Рядом со мной - Пиоло и еще двое демонов (потому что их народ называли демонами за черные крылья и порою - буйный нрав). Пиоло улыбался, глядя на меня, двое других были совершенно бесстрастны.
Я вспомнил, что Пиоло - незаконнорожденный сын короля этого народа и, хотят того правители или нет, но он был принцем и у демонов он был популярен. Увидев, что я проснулся, Пиоло произнес:
- Вот, Антей, мои соратники помогут тебе спуститься, а при дворе моего отца Янри поможет тебе вспомнить все забытое.
Я хотел спросить, кто это - Янри, но при этом имени мое сердце само забилось сильнее, и на лице сама собой появилась самодовольная улыбка. Я знал ее. Она была дочерью короля, законной наследницей трона, а еще она была ведуньей. Когда-то, давным-давно, когда я еще не знал галочку, я был без ума от Янри. Будь, проклята эта амнезия! Так я рискую влипнуть в довольно неприятную и глупую историю.
Но сейчас меня волновал другой вопрос, и я задал его Пиоло:
- Как мы спустимся отсюда?
- Я - на крыльях, а ты - на их крыльях, Антей. Вспомни, многие из нас носили тебя, когда ты просил...
да, такое было, но ведь было так давно. Смешно теперь и вспоминать об этом. Тогда я был другим: дерзким и самоуверенным сверх всякой меры. И у меня были на то основания.
- Хорошо, тогда чего мы ждем?
- Я принес тебе оружие.
Пиоло отдал мне короткий меч в чеканных ножнах и длинный кинжал. Его меч был длиннее, но я привык уже и к короткому оружию. Я прицепил оружие к поясу и снова почувствовал улыбку Пиоло. Демон, безусловно, был красив, по любым стандартам. И порою я с легким раздражением подумывал о том, что по очарованию и обаянию только он в этом мире может составить мне конкуренцию. Он и Джареф, будь он проклят, кто бы он ни был.
Пиоло становился еще более красивым в битве и в любви, тогда лицо демона с тонкими резкими чертами становилось каким-то божественно-нежным, а в глазах светился такой неземной огонь, что перед ним не могли устоять ни враги, ни женщины. Я понимал Пиоло и даже боялся его немного. Боялся, потому что Пиоло не был человеком в полном смысле этого слова.
Два демона, прилетевших с Пиоло, подхватили меня на руки и дальше - свист ветра в ушах, внизу - горы, и мысль, предательская и злая: "Если они захотят убить меня - им достаточно просто разжать руки". Летя с такой вышины, я разбился бы неминуемо. Но Пиоло меня не предаст, нас связывали еще какие-то узы, кроме дружбы, я знал это, хоть и не помнил, какие.
Иногда я жалею, что я не демон и у меня нет крыльев. Путешествия по воздуху происходят намного быстрее, чем на самом горячем скакуне, даже кентавры не могут сравниться в скорости с демонами. Однако у меня есть (или было) множество достоинств, полностью искупающих отсутствие крыльев. Вот вспомнить бы только, каких.
Мы летели часа три, из чего я мог заключить, что каменный карниз, где мы с Пиоло оказались, был местом средоточия силы, удаленным от столицы демонов. Приди я туда один, - вряд ли бы меня стал кто-то искать. Демоны там практически не появляются, им нечего там делать, а резкие ветры, блуждающие между горами, обжигают их.
Мы приземлились прямо на дворцовой площади. Пиоло наконец-то забрал у меня свой плащ и накинул на плечи. Крылья его были сложены за спиной. Два демона поклонились ему и мне и поспешно ушли. Они выполнили просьбу принца, а теперь - свободны.
Мы переглянулись и пошли ко двору. У входа стояла стража, но, увидев Пиоло, они вежливо посторонились и дали нам пройти. За время моего отсутствия Пиоло стал еще более популярным у демонов. Прекрасна, ведь эта раса в войне просто незаменима. А что предстоит война, - я не сомневался. Она уже начата и ее нужно только успешно закончить. Но справиться с Джарефом могу только я. Почему-то.
Дворец короля демонов был, на мой вкус, чуть мрачноват. Их семейным цветом был черный и именно в темных тонах был оформлен сам дворец и все придворцовые реликвии. Прекрасные камни, черные или с черным оттенком, были собраны, должно быть, со всех концов наших земель. Я сам посылал ему черные мрамор и обсидиан, черную яшму и черный жемчуг, когда был влюблен в Янри. Я действительно был влюблен в Янри! Был влюблен в нее когда-то.
Пиоло сжал мою руку и открыл тяжелую дверь из черного дерева. Я понял его пожатие, как знак держать себя в руках, но все равно не смог сдержать возглас восхищения, когда увидел Янри. Когда я видел ее в последний раз, она была милой и хрупкой девушкой. Теперь она стала женщиной, и ее красота была так вызывающе прекрасна, так жгуча! Почему я не помнил о ней, когда был в изгнании?
Янри сидела за низеньким столиком на высоком стуле с резной спинкой и прокладками из золота и рубинов. И столик, и стул были из черного дерева. И все вместе - черное, черное. Может, и из-за этого тоже их называют демонами? Янри сидела прямо и улыбалась безмятежно, так, что я сразу понял - ее улыбка - только маска, под ней - более сильные чувства, которые она не станет выдавать.
Она была немного похожа на Пиоло. Такая же смуглая, с такими же глубокими черными глазами и очаровательной улыбкой. У нее были длинные и очень густые черные волосы, сейчас собранные в хвост и перевитые толстой золотой нитью. Одета она была в платье из легкого черного материала, так соблазнительно охватывающее ее идеальную фигуру.
Она поднялась из-за стола и сказала мне ласково:
- Здравствуй, Антей.
- Здравствуй.
- Не хочешь ли перекусить? Здесь готовят вкусную еду.
- Я помню. Как давно это было!
Когда-то, какое-то время я был посланником моего государства у короля демонов. Пока не занял место моего отца, когда тот погиб на охоте. Тогда, при смерти, отец что-то говорил о Джарефе, что совершенно перевернуло мое мировоззрение и изменило отношение к Джарефу. Он уже тогда собирал темные силы, и все пути к нему были закрыты.
Мы обедали втроем. За обедом я не мог взгляда отвести от Янри, и она чувствовала, какое произвела на меня впечатление. Пиоло тихо и самодовольно усмехался. Он раньше пытался свести меня с Янри, но у нас что-то не заладилось тогда. А потом началась война, и было поздно заниматься любовными интрижками.
Я поймал себя на мысли о том, что до сих пор не знаю, как Янри относится ко мне. Она была мила, добра, улыбчива и любезна, как этого требовала политика, но что она испытывала при виде меня? Какие чувства рождались в ее душе? Мне очень хотелось бы знать это.
Пока же я знал, что обед был вкусным, а теперь мне предлагают отдохнуть. Перелет отнял у меня все-таки много сил, хоть и летел совсем не я, зато как я боялся, что меня уронят! Янри пообещала мне показать мое прошлое в чаше сразу же после того, как я полностью приду в норму. А теперь мне нужно хорошо выспаться. Будь я хоть чуть-чуть более в форме, я бы набрался наглости, и предложил Янри составить мне компанию. Но сегодня в этой сфере я просто недееспособен.
Я поклонился принцессе и попросил Пиоло показать мне мою комнату. Пиоло торжественно пригласил меня следовать за собой. Мы уже почти дошли, когда вдруг Пиоло спросил меня с улыбкой дьявола:
- Как тебе сестренка? Похорошела, не правда ли?
- Янри все еще занимается магией?
- Больше, чем ты можешь думать. Она перешла в те сферы магического искусства, где службу чаще всего ведут обнаженные женщины, и дело заканчивается сценами разврата.
- Янри занимается сексуальной магией? - от изумления я замедлил шаги.
Занятия подобными вещами не были редкостью здесь, и я знал это. Более того, одно время я сам довольно тесно соприкасался с магией подобного рода. Сколько красивых женщин разделили тогда со мной ложе! И все они отдавались с криками восторга и торжественными песнопениями на губах. Но то я, а то - Янри. Да, это было для меня настоящим сюрпризом.
Пиоло позволил себе циничный смешок:
- У нее был выбор: либо заниматься такого рода магией, либо стать шлюхой. Она выбрала первое.
- Почему ты так зло говоришь о ней, Пиоло? Не потому ли, что завидуешь ей? Ведь она-то, в отличие от тебя, рождена в браке.
Пиоло рассмеялся:
- Сестренка унаследует трон, и я ей не завидую. Такая ноша слишком тяжела. А что до того, кто рожден в браке, а кто - нет, говорят, Джареф тоже незаконнорожденный. Не знаешь?
- Джареф? Не знаю. Мне нет никакого дела до Джарефа.
- А жаль. Ему-то наверняка есть до тебя дело. Но вот твоя комната, отдыхай. На столе - хрустальный колокольчик. Захочешь чего-то - позвони в него. Слуги сделают все, чего бы ты ни приказал.
Я благодарно кивнул ему и вошел в комнату. Все, что только возможно, здесь было черным. Вот только черного хрусталя не нашлось, и колокольчик был сделан из голубоватого горного хрусталя. Отменный хрусталь, самого лучшего качества.
Я разделся, откинув полог, повалился на кровать и задумался. Мысли о Янри не давали мне покоя. Интересно, она действительно преуспела в магии сексуальных ритуалов? Помнится, женщины, которые служили такие ритуалы, были искушены и искусны. Или я был тогда слишком молод? В самом начале жизни все кажется странным и удивительным.
5Юноша тринадцати лет вызывающе смотрел в глаза отца. Оба они были красивы - изящные, голубоглазые, и улыбки у них одинаково обворожительные. Однако сейчас отец гневался на своего непокорного отпрыска, а сын не собирался без боя сдавать занятых позиций. Да и сдавать их с боем он тоже не собирался.
Король не хотел, чтобы его сын занимался магией. У него были на то свои причины, он ненавидел колдунов, ненавидел и боялся. Но юноша был непреклонен. Он решил пойти в обучение к колдуну, и он исполнит это решение. Если отцу угодно лишить его трона - пусть лишает. Но он твердо решил научиться повелевать не только людьми, но и стихиями.
Долго продолжался этот разговор. Король угрожал и умолял, то кричал, то плакал, но его сын оставался непреклонен. Ремесло колдуна не сможет его изменить, он будет все так же верен своей стране и своему отцу, но просто земной власти ему мало. Его мучает скука, он задыхается. Он уходит к колдуну теперь же.
Будущему великому магу только-только исполнилось тринадцать лет, и король, скрепя сердце и, скрипя зубами, согласился отпустить сына, учиться колдовскому искусству, при условии, что через десять лет принц вернется к отцу и займется делами государства, отведя магию на второй план. Эти десять лет юноша все равно должен чему-то учиться, не магии, так чему-то другому. И парень всего лишь выбрал себе занятие по душе, осуждать его за это никто не посмеет.
Десять лет - это очень много. Можно стать колдуном и вернуться во дворец отца в черно-белой одежде великого мага, познавшего добро и зло, миг и вечность. Такие мысли приходили юноше в голову, но он сам смеялся над ними, не смея верить, что сможет стать настоящим магом. Однако юношеским его устремлениям суждено было обрести реальную опору и через десять лет он вернулся домой в черно-белой одеждой повелителя стихий.
Я проснулся от солнечного света, и некоторое время лежал, наблюдая за солнечным лучиком, пробившимся сквозь тяжелую штору из темного бархата. Странно, что именно он разбудил меня. Сегодня мне предстоял трудный день. Лениться некогда. Однако когда дело доходит до вылезания из теплой постели, приходится прибегать к тысячам различных ухищрений, чтобы только заставить себя встать.
В этот раз я решил действовать решительно. Вскочил с постели, пронесся по комнате двухметровыми прыжками, едва не выбил стекло (вот бы звону-то было!), сделал несколько приседаний и обратный кульбит.
Как всегда в последнее время, с кульбитами мне не везло. Почему-то именно в такие моменты на моем пути оказываются столы, кресла, стулья, диваны и прочая мебель. Я уже начал подумывать, не заговор ли это с целью меня покалечить? На этот раз я всего лишь опрокинул небольшой столик, на котором, к счастью, ничего не стояло. Грохота, конечно, было много, зато, к моей величайшей радости, ничего не разбилось.
Завтракали мы снова втроем. Кажется когда-то, давным-давно, когда мой мозг еще не играл со мной столь подлых шуток, то есть в те времена, память о которых стерлась из моего утомленного чересчур многочисленными фактами сознания, я здорово наколол демонов. Не выполнил какое-то свое обещание или просто обошел его формальным путем, а, может, просто снова сделал не то, чего от меня ожидали. Не помню, как часто, но и такое тоже бывало.
С тех пор демоны, не без основания, относились ко мне с подозрением. Но не Пиоло с Янри. Они чересчур хорошо меня знают и в каждом моем черном умысле они замечают искорки добрых дел в то время, когда даже я не совсем понимаю, что мною движет. Мы пили крепкое золотистое вино, Пиоло вспоминал старину, и я не всегда понимал, о чем он говорит.
- Янри поможет вернуть тебе память, Антей.
- Сколько шансов за то, что я вспомню все? - спросил я, с улыбкой глядя на Янри.
Янри тоже улыбнулась в ответ:
- Шансы примерно равны. Но хуже тебе уже не будет, Антей. Ты же никогда не боялся экспериментов, почему бы тебе ни рискнуть?
Я знал, что она так скажет. Может быть, память восстановится сама собой, ведь каждую ночь мне снится какая-то часть моего прошлого. Но как соблазнительно было бы вспомнить все сразу. Поэтому я усмехнулся и поднялся из-за стола:
- Я благодарю тебя за помощь, Янри. Надеюсь, у нас все получится.
Она рассмеялась, а следом за ней - и Пиоло. Да, я сказал кое-что двузначное и чуть глуповатое. Я сам понял это и присоединился к смеху. Может и получится после того, как все вспомню.
Покои Янри, как и покои ее отца и брата, были раскрашены черным. Она тоже была демоном, и за спиной у нее были крылья, но от этого она не становилась менее привлекательной, напротив, если вас интересует мое мнение, то я находил ее очаровательной и сексапильной. Странно еще, что, не стараясь казаться развратной, она все-таки была таковой. Или Пиоло решил облегчить мне доступ к своей сестренке?
Чаша с водой покоилась на золотой треноге. Чаша была высечена из куска камня и была, как вы можете догадаться, тоже черной. Янри обошла вокруг чаши, и вдруг, без предупреждения, без всякой подготовки запела заклинание. Голос у нее был сильный, нежный и звенящий. Казалось, слова обретают форму, находят опору и связывают быль с небылью.
Когда она пропела последнюю фразу заклинания, которое я и сам, бывало, пел, я по ее знаку опустились на колени перед чашей с водой и взглянул в нее. Янри было легче, я знал, как должен идти ритуал и делал все, чтобы облегчить ее задачу. Потом Янри запела другое заклинание, но я его уже не слышал. Я вглядывался в чашу с водой и постигал свое прошлое. Я вспомнил не все, но того, что я вспомнил, оказалось достаточно, чтобы решить, как действовать дальше. Уверенность в своих силах время от времени возрастает, но приятно знать, что эта уверенность не напрасна.
В один миг я получил огромный объем информации, да такой, за которую мог бы заложить душу. Одна сложность - моя жизнь и так слишком часто сводит меня с чертом и он уже знает, что за мерзость моя душонка и вряд ли согласится взять ее в оплату за что-либо. Но я не обижаюсь, я тоже хорошо себя знаю и понимаю, что черти меня знают только с лучшей стороны.
Я очнулся и снова смотрел в чашу с водой. В ней больше ничего не было. Рядом со мной присела Янри. Она тяжело дышала и выглядела уставшей. Ну, еще бы, она пела заклинания все то время, пока я вспоминал. Я улыбнулся ей счастливой улыбкой человека, теперь твердо вспомнившего свое прошлое (я решил не говорить ей о том, что кое-какие аспекты моей прошлой жизни я так и не вспомнил, хотя и знал, что они есть, но имел о них самые смутные предположения).
- Ты мне очень помогла, Янри, спасибо тебе. Если я могу чем-то помочь тебе - только скажи, я всегда к твоим услугам.
Я сказал это не случайно, я никогда не бросаю слов на ветер. Я знаю, что попросил Янри и твердо намерен выполнить ее просьбу. Это меня хорошо встряхнет, подбодрит, да и развлечет, в конце концов. Янри облизнула пересохшие губы и скромно потупила взор. Смешно изображать из себя маленькую простушку, но Янри - просто превосходная актриса. Интересно, в какие слова облечет она свою просьбу?
То, что затем сказала Янри, было неожиданно даже для меня.
- Раз ты все вспомнил, Антей, то ты вспомнил, должно быть, и то, что когда-то служил луне, богине любви. Отслужи вместе со мной мессу для этой богини и мы будем квиты.
Да, я помнил мессы и не боялся их служить. Ни один мужчина не познает наивысшего блаженства, не познав жрицу богини луны. Не одна девушка добровольно лишилась невинности в объятиях жреца богини любви. Когда-то я был одним из ее жрецов.
Похоже, моя улыбка выдала все, что я подумал по поводу службы луне и ее богине. Тем более что я обещал выполнить просьбу Янри. Пусть знает, как такие вещи делает великий маг. По-моему, я прекрасно умею объяснять, и теперь был не прочь применить свой опыт с Янри. Поэтому я просто спросил:
- Когда?
Я не думал, что она так обрадуется. Служба была назначена на ближайшую ночь, и я просто очарован ее доверчивой радостью. Находятся же странные люди, которые склонны мне доверять, несмотря ни на что.
Боюсь, что весь оставшийся день я бродил по мрачному логовищу демонов (это только моя извращенная фантазия может сравнить блещущий всеми оттенками черного дворец с мрачным логовищем) и улыбался безмятежной улыбкой круглого дурака. Каковым быть не мог. Я могу быть длинным (в смысле - тощим), вытянутым, но вовсе не круглым. Имейте это в виду. И Пиоло, наверное, что-то заподозрил, потому что его улыбка из обычной зловещей превратилась в гнусную.
Мы никогда не обсуждали с Пиоло, кто из нас прав, а кто виноват. Мы принимали друг друга так, как нужно. У нас дружба - это не просто приятельские отношения и частые пьянки, но еще и смертельный бой за друга до крови, до беспомощной ярости и никогда - предательство. Пиоло - один из тех, чьей дружбе я почти не изменял. Ни одна из случайных измен не произошла бы, если бы все зависело от меня. Всему виной обстоятельства, будь они прокляты.
Я говорил, что схожу с ума, когда у меня получается все, чего бы я ни захотел? В данный момент я был еще очень далек от сумасшествия, но оно уже настигало меня, и это ощущение было чертовски приятным. Здесь я не задержусь, это точно так же, как то, что мое имя - Антей, и я не зря ношу тунику покорителя природы.
Вечер запомнился только обилием вина, которым я услаждал себя в надежде освежить память и растормозить подсознание. Немного позже мне понадобится и то и другое, причем в потрясающе огромных количествах. Если Янри казалась удивленной (вполне допускаю, что она никогда не подходила к ритуалам с этой стороны), то Пиоло понимал меня, мы с ним немало прошли вместе. Если он и переживал, то только за свою сестру. Он тоже знал, что такая магия бывает опасна, потому что жрецы богини любви порою слишком неистовы. Но чем более ты неистов, тем милостивее к тебе Селена. Тоже утверждение, подкрепленное опытом.
Еще об одном говорит мой немалый опыт, - чтобы действительно догнаться - мне надо выпить очень много. Поэтому я пью, сколько могу (сколько позволяют время, финансы или состояние души). Прежде чем душа возопит о том, что пора бы прекратить пить, у меня неизменно заканчиваются или время, или финансы.
В данный момент не хватило времени. Как ни долог день, как ни долог вечер, но есть еще ночь, и нынешняя ночь будет тревожной, но сладостной. Покои Янри не отличались особой индивидуальностью. Философия демонов включает в себя изучение оттенков черного цвета, это распространенное развлечение местных мудрецов, и, надо сказать, что касается того, чтобы познать красоту мрака, в этом демоны действительно преуспели.
Черный полог высокой кровати не столько манил, сколько отпугивал. Любовью лучше заниматься на ковре. Бархат и черный шелк драпировали стены, светильники со стеклами из черного кварца почти не пропускали света, что, по моим понятиям, не казалось особенно забавным. Брутально, но пользы от этого никакой.
Янри с тревогой наблюдала, как я разглядываю ее покои. У меня острый язычок, и если что-то не по мне, об этом обычно сразу же узнают и те, кто имеет несчастье в этот момент находиться рядом со мной. Но сейчас я сдержался. Какое мне дело до убранства покоев Янри, если мне нужна только она сама? Вино, несмотря на его отрицательные, в большом количестве, свойства, делает из меня существо более доброе и уступчивое, чем обычно. Если бы люди знали об этом, они бы поили меня беспрестанно. Но я свято берегу эту тайну и остаюсь для всех недоступной загадкой.
Я присел на низенькую скамеечку и с изумлением наблюдал за Янри. В ней была какая-то кошачья грация и ее голос был таким чистым и нежным, что приводил в трепет даже меня, а это вовсе нелегко, особенно для женщин. Чем нежнее и прекраснее эти ранимые существа, тем более двойственные чувства они у меня вызывают.
Однако где Янри научилась вкладывать в заклинания столько чувства, столько энергии? Этому не научишь, это со временем приходит само. Или не приходит. Твоя мощь зависит от того, насколько твои заклинания истинны. Меня учили составлять свои заклинания и пользоваться чужими так, чтобы чувства и энергия били ключом. Теперь Янри была близка к этому, хоть и было в ней еще что-то ограничивающее, что не дает ей подняться до самых высот, как поднялся я.
Дальше все было как в моих самых лучших снах. Я никогда раньше не встречал в подобных ритуалах такой неистовой партнерши. А то, что она была крылатой - что ж, ее крылья мне вовсе не мешали, нет, напротив, это придавало даже особую пикантность нашим развлечениям. Хотя куда уж пикантней!]
6На следующее утро я тихонько поцеловал сладко спящую на моем плече Янри и покинул ее покои. Вряд ли я вернусь сюда в ближайшее время, хоть и запомню эту ночь, сохраню ее в своей памяти и в своем сердце. Не знаю, правда, где она сохранится дольше. Если бы я умел писать стихи так же хорошо, как сочинять заклинания, я посвятил бы Янри поэму. А так я просто внесу ее в список тех моих знакомых, о ком нужно вспоминать время от времени.
Когда я вошел к Пиоло, он полировал свой меч. Доспехи уже висели на стене, начищенные до зеркального блеска. Это были специальные доспехи, которые не мешали нежным демонским крылышкам. Меч Пиоло был полуторным, его ножны прикреплялись к поясу. Носить меч за спиной Пиоло не мог, тоже из-за крыльев. Он завидовал мне, потому что я - маг и у меня - магический двуручный меч. Где-то он, мой Брат Грома, величайший из мечей? Я не знаю. Никто не знает. Когда я вспомню, - я найду его. А пока буду пользоваться обычным оружием.
Пиоло улыбнулся и жестом предложил мне осмотреть находящееся в комнате оружие. Я кивнул и пошел вдоль стен, переводя свой взгляд с одного клинка на другой. Оружие было прекрасного качества, но слишком короткое (по моим, конечно, меркам). Я учился владеть мечом с семи лет и отец сразу же дал мне в руки двуручный клинок, который я тогда даже не мог удержать в руках. Когда выковали мой Брат Грома, я был уже великим мастером, и мой меч легко стал мне родным.
В комнате было оружие на любой вкус. Я пробовал его заточку, примерял на руку, но все это было не то, не то! Когда я увидел Повелителя, я замер и уже не мог найти в себе силы отойти от него. Это был двуручный меч с обоюдоострым, заточенным как бритва лезвием, рукоятью, украшенной черными камнями, ибо это был меч теперешнего короля демонов, единственного из демонов, кто смел носить оружие за спиной, не боясь смять свои нежные крылья.
Взяв Повелителя в руки, я почувствовал специфическое покалывание. Это не был обычный меч. На его лезвии чуть заметно сверкали руны. Кто-то из величайших магов сделал этот меч непобедимым. Я сразу же понял, что другого оружия, достойного меня, здесь нет. Проблема в том, что оружие это - именное, его владелец должен отдать мне его из рук в руки и вслух подтвердить, что отдает Повелителя мне.
Пиоло подошел ко мне. Видно, выражение моего лица показалось ему странным, потому что он спросил:
- Что с тобой, Антей, о чем ты думаешь? Какие мысли навевает тебе этот меч?
- Я хочу поговорить с твоим отцом. Пока нет моего Брата Грома, я хочу взять Повелителя, рунный меч короля демонов.
Пиоло расхохотался и я не мог понять причины его смеха, пока он не унял его и не сказал:
- Отец ни за что не расстанется со своим мечом. Но поговорить с ним тебе, конечно, запретить никто не может. Он к тебе благоволит, еще с тех пор, как ты был у нас послом. Ты знаешь, где его покои, Антей. Он еще отдыхает, но тебя он примет, я уверен в этом.
Я тоже был в этом уверен. Я с сожалением взглянул на Повелителя в последний раз и вышел. Покои короля располагались в другом крыле дворца. Лучше всего было идти через сад, и я воспользовался именно этим путем. Я сбежал по широкой лестнице из черного мрамора. Утренняя прохлада была заметна настолько, что перед тем, как выйти в сад, я закутался в свой плащ.
Сад - единственное место, где теория демонов не оправдывалась. Здесь росли самые яркие растения нашего мира. Я вспомнил, что Янри любила яркие краски (да и теперь любит не меньше). Не удивлюсь, если черный цвет сдаст свои позиции, когда Янри станет королевой. Я с удовольствием вдыхал воздух, напоенный ароматами цветов. Аромат цветов и запахи битвы - запахи, возбуждающие во мне каждый раз множество воспоминаний.
Еще одна лестница - и покои короля. Сильмар ждал меня, но я еще не был у него в этот раз. Если бы не меч, я бы предпочел вообще не заходить к нему. Провидение в этот раз было за Сильмара.
Стража у покоев Сильмара, которая обычно никого не пропускала, увидев меня, расступилась так быстро, что я ничего не успел сказать. Так, значит, меч короля оказался в арсенале Пиоло не случайно. Кто, кроме него, мог придумать подобную причину, чтобы повидаться? Я вошел в королевские покои, мысленно восхваляя Сильмара за ум и сообразительность.
Он стоял у окна в одежде из черного бархата и черного шелка. Его волосы раньше были черны, как крылья ворона, теперь же в них поблескивали седые нити. Кто говорил, что демоны бессмертны? Они такие же люди, как и все мы, только с крыльями.
Он обернулся и увидел его сияющие черные глаза. Он улыбался и я подумал, что именно так должен улыбаться король. Как хорошо, что свою улыбку Сильмар передал своим детям.
Его высокий смуглый лоб украшала корона из серебра с черными и красными камнями. Эти алые точки - единственные яркие краски, которые позволял себе Сильмар. Он был фанатом черного и по-своему он был прав.
- Я рад видеть тебя, Антей, тем более что я знаю, зачем ты пришел. Брат Грома исчез, и ты пришел просить Повелителя, чтобы с ним ступить на нелегкий ратный путь.
- Да, брат.
Все короли в каком-то роде приходятся братьями друг другу. У нас одинаковые привилегии и одинаковые заботы. Между собою мы равны. Глаза Сильмара сверкнули лукавым, истинно демоническим блеском:
- А если я не дам тебе своего меча, брат Антей?
- Я не буду на тебя в обиде. Мой меч найдется рано или поздно. Без моего благословения никто не сможет им пользоваться. Ты еже не молод, брат Сильмар, а твой меч хочет битвы. Я ухожу завтра на рассвете вместе с Пиоло.
Сильмар кивнул. Он знал, что Пиоло отправляется вместе со мной. Он не имел права удерживать Пиоло у себя, Пиоло был рожден вне брака и имел право сам выбирать себе судьбу. Трон достанется Янри, а Пиоло поищет удачи вдалеке от дома, зато вместе со мной.
- Я знал, что Пиоло последует за тобой, брат Антей. И мой меч тоже отправится с тобой, и потому, что он хочет битвы, и потому, что, быть может, спасет тебе жизнь. Тебе или Пиоло.
Я склонился перед Сильмаром, и он обнял меня, по-отечески нежно. Если бы я не искал Галочку, я остался бы с Янри. Я никогда ее не забуду. Но у меня уже есть задача, и есть любовь. Уже есть.
Я шел следом за Сильмаром, и все встреченные склонялись перед нами, королями двух земель. Сердце мое забилось быстрее, не потому, что мы почти бежали по саду, но потому, что Повелитель станет на какое-то время моим мечом. Пиоло не мог пользоваться таким мечом, слишком еще нежны его крылышки. Сейчас Повелитель предназначен для того, кого в мире зовут колдуном Антеем.
Пиоло все еще не ушел. Увидев отца, он вскочил и неловко склонился перед ним. Сильмар небрежно кивнул:
- Ты выбрал свою судьбу, сын мой. Антей получит мой меч, ибо Повелитель жаждет битвы, а я должен, прежде всего, оставаться здесь. Чтобы заботиться о благе государства.
Пиоло до этого мгновения не верил, что Сильмар отдаст мне свой меч. Но если бы Повелитель был так дорог Сильмару, он бы не показал его мне. Теперь же молодой красавец-демон наблюдал за тем, как отец решительно подошел к отцу и, вынув его из ножен, поставил его перед собой. Легкая руническая вязь искрилась и переливалась на клинке. Я не мог отвести взгляда от Повелителя. Голос Сильмара был решителен и грозен. Меч блеснул в его руке, быстрый, как молния.
- Тебе, Антей, отдаю я Повелителя, пока не вернется Брат Грома. Да будут верен тебе этот меч, так же, как он был верен мне во времена легкие и тяжелые. Возьми этот меч и да будет удачен твой путь!
Я принял меч из рук Сильмара, и мои руки слегка дрожали. Сильмар отдал мне свой меч и вместе с ним - часть своей воинской доблести. Я кивнул ему и ответил, стараясь скрыть волнение и, понимая, что не больно-то это у меня получается:
- Спасибо тебе, брат мой Сильмар, за доверие. Я должен победить, ибо именно в этом заключается мое предназначение. Повелитель попал в надежные руки.
- Не сомневаюсь.
Мы с Сильмаром простились. Наш союз скрепило крепкое рукопожатие. Мы распрощались по-доброму. Я не знал, встретимся ли мы еще, как не знаю и сейчас. Может быть, когда кончится неразбериха. Только тогда.
В тот день мы готовились к отъезду. Подобрали для меня амуницию, и я до блеска начистил зеркальный щит, надеясь в походе использовать его двояко - как защитное средство, к чему он и был предназначен, и как зеркало, к чему его тоже можно приспособить. Пиоло наблюдал за моим усердием с нежной покровительственной улыбкой. Его оружие и доспехи были в полном порядке. Пиоло был воином и только воином, в то время как я учился магии или правил своей страной, он занимался воинским искусством. Он был лучшим воином, чем я, я это признавал и признаю. Он воин и у него есть крылья. Я маг и у меня начались серьезные проблемы.
Ужин вчетвером при свечах (к нам присоединился Сильмар, который в честь начала великих событий отбросил на время свою официальность, и стал просто демоном, братом и отцом). Потом, после скромных возлияний (вино было восхитительно, но у меня не было желания много пить в этот вечер) я нежно простился с Янри (в результате этого прощания я уснул часа на четыре позже, чем планировал изначально).
Во сне он видел Янри. Не ту черноглазую и горделивую красавицу, ведунью, которая провела с ним ночь, а ту нежную, тонкую девочку с глазами испуганной лани и пышным шлейфом волос, какой он увидел ее впервые. Она играла на лире, сидя в тенистой беседке сада, среди ярких цветов, украшавших черные стены и придававших черному мрамору не такой мрачный вид.
Антея, нового посла при дворе демонов, привлекли в беседку нежные звуки лиры, и он часа два простоял, затаив дыхание и наблюдая за девушкой. Она казалась такой тоненькой и нежной в черном облегающем платье, с тонкими кожистыми крылышками, что сердце Антея почему-то сжалось, чего он совсем не понимал, твердо зная. Что он должен чувствовать в том или ином случае, и вот, теперь он чувствует что-то новое, но не понимает это новое. Не может же он полюбить девочку с глазами испуганной лани только за то, что лира в ее руках звучит так напевно и нежно!
Их взгляды встретились и они познакомились позже, и золотая лира лежала, забытая, а Янри что-то щебетала о пустяках, потому что молодой сын короля из далеких земель произвел на нее впечатление. Он улыбался, и все еще не мог понять, что с ним. Она была тогда как нерасцветшая роза - нежный бутон, который хранит в себе тайну. Желание понять эту тайну - вот что двигало им тогда.
Это была нежная дружба. Если бы Янри не хотела, Антей не сделал бы ни шагу к ней в прямом и переносном смысле. Пиоло смеялся над его робостью, а он был вовсе не робок, он был чертовски, тонко расчетлив. Расчетливость его была заметна только людям с подобным душевным складом, а таких было мало, если не сказать более - таких почти не было.
Они не простились, когда отец призвал Антея домой. Он уехал на рассвете и об его срочном отъезде знал только Сильмар, король демонов. Молодой колдун почти не вспоминал Янри, занятый множеством срочных и не очень срочных дел.
Образ Янри постепенно поблек в сердце Антея. В его распоряжении постоянно были самые прекрасные девушки множества государств. Любая из них почла бы за честь согреть постель молодого колдуна, тем более что по совместительству он вскоре стал еще и королем (тоже молодым). И лишь изредка вспоминал Антей беседку из черного мрамора, увитую цветами, и милую девочку с глазами испуганной лани, играющую на золотой сладкозвучной лире.
Рог на его груди инкрустирован серебром и рубинами, а какой звучный голос у этого рога! Где бы он ни был, стоит лишь подуть в рог, как сразу примчатся к нему великолепные гончие, способные справиться с любой добычей. В тот день они загоняли единорога.
Единорог был матерым самцом с чуть сероватой шерстью, медными, отсвечивающими на солнце гривой и хвостом, точеными серебристыми копытами и острым витым рогом. Единорог совсем не собирался сдаваться на милость загонщиков.
Он бежал легко и свободно, мах его был поистине прекрасен, и если бы не конь Антея, летящий так, что ветер свистит в ушах и грозит выбить из седла, единорогу легко было бы уйти от своих преследователей. Рог мага призвал псов и развязал новую гонку, еще более быструю и утомительную.
Дождавшись. Когда гончие утратят осторожность, единорог развернулся к ним, выставив смертоносный рог. Одна собака с размаху наскочила на рог и тут же пала бездыханная. Еще одну собаку единорог ранил, сделав хитрый выпад. А после этого единорог презрительно повернулся задом к своим преследователям и снова побежал.
Маг, увидев, что случилось с двумя собаками, протрубил в рог особый сигнал, призывающий самых лучших его гончих, псов, беспрекословно выполняющих приказы, псов, которые бесстрашны и убийственно молчаливы, когда идут по следу. Эти псы помчались теперь за единорогом.
В последний раз гордый зверь развернулся к псам, надеясь, вдруг повезет разделаться с этими так же, как расправился с предыдущими. Но это были другие псы, они были закалены в битвах и злы, как сотня чертей. Ни острый рог, ни мощные копыта не помогли единорогу вырваться из кольца злобных псов. Он был повержен, и маг приветствовал его смерть звучным сигналом своего рога.
Я проснулся от шелеста крыльев. Откинул плащ и взглянул, желая выяснить, что случилось. Я по-прежнему лежал на каменном пятачке. Но теперь уже был не один. Рядом со мной - Пиоло и еще двое демонов (потому что их народ называли демонами за черные крылья и порою - буйный нрав). Пиоло улыбался, глядя на меня, двое других были совершенно бесстрастны.
Я вспомнил, что Пиоло - незаконнорожденный сын короля этого народа и, хотят того правители или нет, но он был принцем и у демонов он был популярен. Увидев, что я проснулся, Пиоло произнес:
- Вот, Антей, мои соратники помогут тебе спуститься, а при дворе моего отца Янри поможет тебе вспомнить все забытое.
Я хотел спросить, кто это - Янри, но при этом имени мое сердце само забилось сильнее, и на лице сама собой появилась самодовольная улыбка. Я знал ее. Она была дочерью короля, законной наследницей трона, а еще она была ведуньей. Когда-то, давным-давно, когда я еще не знал галочку, я был без ума от Янри. Будь, проклята эта амнезия! Так я рискую влипнуть в довольно неприятную и глупую историю.
Но сейчас меня волновал другой вопрос, и я задал его Пиоло:
- Как мы спустимся отсюда?
- Я - на крыльях, а ты - на их крыльях, Антей. Вспомни, многие из нас носили тебя, когда ты просил...
да, такое было, но ведь было так давно. Смешно теперь и вспоминать об этом. Тогда я был другим: дерзким и самоуверенным сверх всякой меры. И у меня были на то основания.
- Хорошо, тогда чего мы ждем?
- Я принес тебе оружие.
Пиоло отдал мне короткий меч в чеканных ножнах и длинный кинжал. Его меч был длиннее, но я привык уже и к короткому оружию. Я прицепил оружие к поясу и снова почувствовал улыбку Пиоло. Демон, безусловно, был красив, по любым стандартам. И порою я с легким раздражением подумывал о том, что по очарованию и обаянию только он в этом мире может составить мне конкуренцию. Он и Джареф, будь он проклят, кто бы он ни был.
Пиоло становился еще более красивым в битве и в любви, тогда лицо демона с тонкими резкими чертами становилось каким-то божественно-нежным, а в глазах светился такой неземной огонь, что перед ним не могли устоять ни враги, ни женщины. Я понимал Пиоло и даже боялся его немного. Боялся, потому что Пиоло не был человеком в полном смысле этого слова.
Два демона, прилетевших с Пиоло, подхватили меня на руки и дальше - свист ветра в ушах, внизу - горы, и мысль, предательская и злая: "Если они захотят убить меня - им достаточно просто разжать руки". Летя с такой вышины, я разбился бы неминуемо. Но Пиоло меня не предаст, нас связывали еще какие-то узы, кроме дружбы, я знал это, хоть и не помнил, какие.
Иногда я жалею, что я не демон и у меня нет крыльев. Путешествия по воздуху происходят намного быстрее, чем на самом горячем скакуне, даже кентавры не могут сравниться в скорости с демонами. Однако у меня есть (или было) множество достоинств, полностью искупающих отсутствие крыльев. Вот вспомнить бы только, каких.
Мы летели часа три, из чего я мог заключить, что каменный карниз, где мы с Пиоло оказались, был местом средоточия силы, удаленным от столицы демонов. Приди я туда один, - вряд ли бы меня стал кто-то искать. Демоны там практически не появляются, им нечего там делать, а резкие ветры, блуждающие между горами, обжигают их.
Мы приземлились прямо на дворцовой площади. Пиоло наконец-то забрал у меня свой плащ и накинул на плечи. Крылья его были сложены за спиной. Два демона поклонились ему и мне и поспешно ушли. Они выполнили просьбу принца, а теперь - свободны.
Мы переглянулись и пошли ко двору. У входа стояла стража, но, увидев Пиоло, они вежливо посторонились и дали нам пройти. За время моего отсутствия Пиоло стал еще более популярным у демонов. Прекрасна, ведь эта раса в войне просто незаменима. А что предстоит война, - я не сомневался. Она уже начата и ее нужно только успешно закончить. Но справиться с Джарефом могу только я. Почему-то.
Дворец короля демонов был, на мой вкус, чуть мрачноват. Их семейным цветом был черный и именно в темных тонах был оформлен сам дворец и все придворцовые реликвии. Прекрасные камни, черные или с черным оттенком, были собраны, должно быть, со всех концов наших земель. Я сам посылал ему черные мрамор и обсидиан, черную яшму и черный жемчуг, когда был влюблен в Янри. Я действительно был влюблен в Янри! Был влюблен в нее когда-то.
Пиоло сжал мою руку и открыл тяжелую дверь из черного дерева. Я понял его пожатие, как знак держать себя в руках, но все равно не смог сдержать возглас восхищения, когда увидел Янри. Когда я видел ее в последний раз, она была милой и хрупкой девушкой. Теперь она стала женщиной, и ее красота была так вызывающе прекрасна, так жгуча! Почему я не помнил о ней, когда был в изгнании?
Янри сидела за низеньким столиком на высоком стуле с резной спинкой и прокладками из золота и рубинов. И столик, и стул были из черного дерева. И все вместе - черное, черное. Может, и из-за этого тоже их называют демонами? Янри сидела прямо и улыбалась безмятежно, так, что я сразу понял - ее улыбка - только маска, под ней - более сильные чувства, которые она не станет выдавать.
Она была немного похожа на Пиоло. Такая же смуглая, с такими же глубокими черными глазами и очаровательной улыбкой. У нее были длинные и очень густые черные волосы, сейчас собранные в хвост и перевитые толстой золотой нитью. Одета она была в платье из легкого черного материала, так соблазнительно охватывающее ее идеальную фигуру.
Она поднялась из-за стола и сказала мне ласково:
- Здравствуй, Антей.
- Здравствуй.
- Не хочешь ли перекусить? Здесь готовят вкусную еду.
- Я помню. Как давно это было!
Когда-то, какое-то время я был посланником моего государства у короля демонов. Пока не занял место моего отца, когда тот погиб на охоте. Тогда, при смерти, отец что-то говорил о Джарефе, что совершенно перевернуло мое мировоззрение и изменило отношение к Джарефу. Он уже тогда собирал темные силы, и все пути к нему были закрыты.
Мы обедали втроем. За обедом я не мог взгляда отвести от Янри, и она чувствовала, какое произвела на меня впечатление. Пиоло тихо и самодовольно усмехался. Он раньше пытался свести меня с Янри, но у нас что-то не заладилось тогда. А потом началась война, и было поздно заниматься любовными интрижками.
Я поймал себя на мысли о том, что до сих пор не знаю, как Янри относится ко мне. Она была мила, добра, улыбчива и любезна, как этого требовала политика, но что она испытывала при виде меня? Какие чувства рождались в ее душе? Мне очень хотелось бы знать это.
Пока же я знал, что обед был вкусным, а теперь мне предлагают отдохнуть. Перелет отнял у меня все-таки много сил, хоть и летел совсем не я, зато как я боялся, что меня уронят! Янри пообещала мне показать мое прошлое в чаше сразу же после того, как я полностью приду в норму. А теперь мне нужно хорошо выспаться. Будь я хоть чуть-чуть более в форме, я бы набрался наглости, и предложил Янри составить мне компанию. Но сегодня в этой сфере я просто недееспособен.
Я поклонился принцессе и попросил Пиоло показать мне мою комнату. Пиоло торжественно пригласил меня следовать за собой. Мы уже почти дошли, когда вдруг Пиоло спросил меня с улыбкой дьявола:
- Как тебе сестренка? Похорошела, не правда ли?
- Янри все еще занимается магией?
- Больше, чем ты можешь думать. Она перешла в те сферы магического искусства, где службу чаще всего ведут обнаженные женщины, и дело заканчивается сценами разврата.
- Янри занимается сексуальной магией? - от изумления я замедлил шаги.
Занятия подобными вещами не были редкостью здесь, и я знал это. Более того, одно время я сам довольно тесно соприкасался с магией подобного рода. Сколько красивых женщин разделили тогда со мной ложе! И все они отдавались с криками восторга и торжественными песнопениями на губах. Но то я, а то - Янри. Да, это было для меня настоящим сюрпризом.
Пиоло позволил себе циничный смешок:
- У нее был выбор: либо заниматься такого рода магией, либо стать шлюхой. Она выбрала первое.
- Почему ты так зло говоришь о ней, Пиоло? Не потому ли, что завидуешь ей? Ведь она-то, в отличие от тебя, рождена в браке.
Пиоло рассмеялся:
- Сестренка унаследует трон, и я ей не завидую. Такая ноша слишком тяжела. А что до того, кто рожден в браке, а кто - нет, говорят, Джареф тоже незаконнорожденный. Не знаешь?
- Джареф? Не знаю. Мне нет никакого дела до Джарефа.
- А жаль. Ему-то наверняка есть до тебя дело. Но вот твоя комната, отдыхай. На столе - хрустальный колокольчик. Захочешь чего-то - позвони в него. Слуги сделают все, чего бы ты ни приказал.
Я благодарно кивнул ему и вошел в комнату. Все, что только возможно, здесь было черным. Вот только черного хрусталя не нашлось, и колокольчик был сделан из голубоватого горного хрусталя. Отменный хрусталь, самого лучшего качества.
Я разделся, откинув полог, повалился на кровать и задумался. Мысли о Янри не давали мне покоя. Интересно, она действительно преуспела в магии сексуальных ритуалов? Помнится, женщины, которые служили такие ритуалы, были искушены и искусны. Или я был тогда слишком молод? В самом начале жизни все кажется странным и удивительным.
5Юноша тринадцати лет вызывающе смотрел в глаза отца. Оба они были красивы - изящные, голубоглазые, и улыбки у них одинаково обворожительные. Однако сейчас отец гневался на своего непокорного отпрыска, а сын не собирался без боя сдавать занятых позиций. Да и сдавать их с боем он тоже не собирался.
Король не хотел, чтобы его сын занимался магией. У него были на то свои причины, он ненавидел колдунов, ненавидел и боялся. Но юноша был непреклонен. Он решил пойти в обучение к колдуну, и он исполнит это решение. Если отцу угодно лишить его трона - пусть лишает. Но он твердо решил научиться повелевать не только людьми, но и стихиями.
Долго продолжался этот разговор. Король угрожал и умолял, то кричал, то плакал, но его сын оставался непреклонен. Ремесло колдуна не сможет его изменить, он будет все так же верен своей стране и своему отцу, но просто земной власти ему мало. Его мучает скука, он задыхается. Он уходит к колдуну теперь же.
Будущему великому магу только-только исполнилось тринадцать лет, и король, скрепя сердце и, скрипя зубами, согласился отпустить сына, учиться колдовскому искусству, при условии, что через десять лет принц вернется к отцу и займется делами государства, отведя магию на второй план. Эти десять лет юноша все равно должен чему-то учиться, не магии, так чему-то другому. И парень всего лишь выбрал себе занятие по душе, осуждать его за это никто не посмеет.
Десять лет - это очень много. Можно стать колдуном и вернуться во дворец отца в черно-белой одежде великого мага, познавшего добро и зло, миг и вечность. Такие мысли приходили юноше в голову, но он сам смеялся над ними, не смея верить, что сможет стать настоящим магом. Однако юношеским его устремлениям суждено было обрести реальную опору и через десять лет он вернулся домой в черно-белой одеждой повелителя стихий.
Я проснулся от солнечного света, и некоторое время лежал, наблюдая за солнечным лучиком, пробившимся сквозь тяжелую штору из темного бархата. Странно, что именно он разбудил меня. Сегодня мне предстоял трудный день. Лениться некогда. Однако когда дело доходит до вылезания из теплой постели, приходится прибегать к тысячам различных ухищрений, чтобы только заставить себя встать.
В этот раз я решил действовать решительно. Вскочил с постели, пронесся по комнате двухметровыми прыжками, едва не выбил стекло (вот бы звону-то было!), сделал несколько приседаний и обратный кульбит.
Как всегда в последнее время, с кульбитами мне не везло. Почему-то именно в такие моменты на моем пути оказываются столы, кресла, стулья, диваны и прочая мебель. Я уже начал подумывать, не заговор ли это с целью меня покалечить? На этот раз я всего лишь опрокинул небольшой столик, на котором, к счастью, ничего не стояло. Грохота, конечно, было много, зато, к моей величайшей радости, ничего не разбилось.
Завтракали мы снова втроем. Кажется когда-то, давным-давно, когда мой мозг еще не играл со мной столь подлых шуток, то есть в те времена, память о которых стерлась из моего утомленного чересчур многочисленными фактами сознания, я здорово наколол демонов. Не выполнил какое-то свое обещание или просто обошел его формальным путем, а, может, просто снова сделал не то, чего от меня ожидали. Не помню, как часто, но и такое тоже бывало.
С тех пор демоны, не без основания, относились ко мне с подозрением. Но не Пиоло с Янри. Они чересчур хорошо меня знают и в каждом моем черном умысле они замечают искорки добрых дел в то время, когда даже я не совсем понимаю, что мною движет. Мы пили крепкое золотистое вино, Пиоло вспоминал старину, и я не всегда понимал, о чем он говорит.
- Янри поможет вернуть тебе память, Антей.
- Сколько шансов за то, что я вспомню все? - спросил я, с улыбкой глядя на Янри.
Янри тоже улыбнулась в ответ:
- Шансы примерно равны. Но хуже тебе уже не будет, Антей. Ты же никогда не боялся экспериментов, почему бы тебе ни рискнуть?
Я знал, что она так скажет. Может быть, память восстановится сама собой, ведь каждую ночь мне снится какая-то часть моего прошлого. Но как соблазнительно было бы вспомнить все сразу. Поэтому я усмехнулся и поднялся из-за стола:
- Я благодарю тебя за помощь, Янри. Надеюсь, у нас все получится.
Она рассмеялась, а следом за ней - и Пиоло. Да, я сказал кое-что двузначное и чуть глуповатое. Я сам понял это и присоединился к смеху. Может и получится после того, как все вспомню.
Покои Янри, как и покои ее отца и брата, были раскрашены черным. Она тоже была демоном, и за спиной у нее были крылья, но от этого она не становилась менее привлекательной, напротив, если вас интересует мое мнение, то я находил ее очаровательной и сексапильной. Странно еще, что, не стараясь казаться развратной, она все-таки была таковой. Или Пиоло решил облегчить мне доступ к своей сестренке?
Чаша с водой покоилась на золотой треноге. Чаша была высечена из куска камня и была, как вы можете догадаться, тоже черной. Янри обошла вокруг чаши, и вдруг, без предупреждения, без всякой подготовки запела заклинание. Голос у нее был сильный, нежный и звенящий. Казалось, слова обретают форму, находят опору и связывают быль с небылью.
Когда она пропела последнюю фразу заклинания, которое я и сам, бывало, пел, я по ее знаку опустились на колени перед чашей с водой и взглянул в нее. Янри было легче, я знал, как должен идти ритуал и делал все, чтобы облегчить ее задачу. Потом Янри запела другое заклинание, но я его уже не слышал. Я вглядывался в чашу с водой и постигал свое прошлое. Я вспомнил не все, но того, что я вспомнил, оказалось достаточно, чтобы решить, как действовать дальше. Уверенность в своих силах время от времени возрастает, но приятно знать, что эта уверенность не напрасна.
В один миг я получил огромный объем информации, да такой, за которую мог бы заложить душу. Одна сложность - моя жизнь и так слишком часто сводит меня с чертом и он уже знает, что за мерзость моя душонка и вряд ли согласится взять ее в оплату за что-либо. Но я не обижаюсь, я тоже хорошо себя знаю и понимаю, что черти меня знают только с лучшей стороны.
Я очнулся и снова смотрел в чашу с водой. В ней больше ничего не было. Рядом со мной присела Янри. Она тяжело дышала и выглядела уставшей. Ну, еще бы, она пела заклинания все то время, пока я вспоминал. Я улыбнулся ей счастливой улыбкой человека, теперь твердо вспомнившего свое прошлое (я решил не говорить ей о том, что кое-какие аспекты моей прошлой жизни я так и не вспомнил, хотя и знал, что они есть, но имел о них самые смутные предположения).
- Ты мне очень помогла, Янри, спасибо тебе. Если я могу чем-то помочь тебе - только скажи, я всегда к твоим услугам.
Я сказал это не случайно, я никогда не бросаю слов на ветер. Я знаю, что попросил Янри и твердо намерен выполнить ее просьбу. Это меня хорошо встряхнет, подбодрит, да и развлечет, в конце концов. Янри облизнула пересохшие губы и скромно потупила взор. Смешно изображать из себя маленькую простушку, но Янри - просто превосходная актриса. Интересно, в какие слова облечет она свою просьбу?
То, что затем сказала Янри, было неожиданно даже для меня.
- Раз ты все вспомнил, Антей, то ты вспомнил, должно быть, и то, что когда-то служил луне, богине любви. Отслужи вместе со мной мессу для этой богини и мы будем квиты.
Да, я помнил мессы и не боялся их служить. Ни один мужчина не познает наивысшего блаженства, не познав жрицу богини луны. Не одна девушка добровольно лишилась невинности в объятиях жреца богини любви. Когда-то я был одним из ее жрецов.
Похоже, моя улыбка выдала все, что я подумал по поводу службы луне и ее богине. Тем более что я обещал выполнить просьбу Янри. Пусть знает, как такие вещи делает великий маг. По-моему, я прекрасно умею объяснять, и теперь был не прочь применить свой опыт с Янри. Поэтому я просто спросил:
- Когда?
Я не думал, что она так обрадуется. Служба была назначена на ближайшую ночь, и я просто очарован ее доверчивой радостью. Находятся же странные люди, которые склонны мне доверять, несмотря ни на что.
Боюсь, что весь оставшийся день я бродил по мрачному логовищу демонов (это только моя извращенная фантазия может сравнить блещущий всеми оттенками черного дворец с мрачным логовищем) и улыбался безмятежной улыбкой круглого дурака. Каковым быть не мог. Я могу быть длинным (в смысле - тощим), вытянутым, но вовсе не круглым. Имейте это в виду. И Пиоло, наверное, что-то заподозрил, потому что его улыбка из обычной зловещей превратилась в гнусную.
Мы никогда не обсуждали с Пиоло, кто из нас прав, а кто виноват. Мы принимали друг друга так, как нужно. У нас дружба - это не просто приятельские отношения и частые пьянки, но еще и смертельный бой за друга до крови, до беспомощной ярости и никогда - предательство. Пиоло - один из тех, чьей дружбе я почти не изменял. Ни одна из случайных измен не произошла бы, если бы все зависело от меня. Всему виной обстоятельства, будь они прокляты.
Я говорил, что схожу с ума, когда у меня получается все, чего бы я ни захотел? В данный момент я был еще очень далек от сумасшествия, но оно уже настигало меня, и это ощущение было чертовски приятным. Здесь я не задержусь, это точно так же, как то, что мое имя - Антей, и я не зря ношу тунику покорителя природы.
Вечер запомнился только обилием вина, которым я услаждал себя в надежде освежить память и растормозить подсознание. Немного позже мне понадобится и то и другое, причем в потрясающе огромных количествах. Если Янри казалась удивленной (вполне допускаю, что она никогда не подходила к ритуалам с этой стороны), то Пиоло понимал меня, мы с ним немало прошли вместе. Если он и переживал, то только за свою сестру. Он тоже знал, что такая магия бывает опасна, потому что жрецы богини любви порою слишком неистовы. Но чем более ты неистов, тем милостивее к тебе Селена. Тоже утверждение, подкрепленное опытом.
Еще об одном говорит мой немалый опыт, - чтобы действительно догнаться - мне надо выпить очень много. Поэтому я пью, сколько могу (сколько позволяют время, финансы или состояние души). Прежде чем душа возопит о том, что пора бы прекратить пить, у меня неизменно заканчиваются или время, или финансы.
В данный момент не хватило времени. Как ни долог день, как ни долог вечер, но есть еще ночь, и нынешняя ночь будет тревожной, но сладостной. Покои Янри не отличались особой индивидуальностью. Философия демонов включает в себя изучение оттенков черного цвета, это распространенное развлечение местных мудрецов, и, надо сказать, что касается того, чтобы познать красоту мрака, в этом демоны действительно преуспели.
Черный полог высокой кровати не столько манил, сколько отпугивал. Любовью лучше заниматься на ковре. Бархат и черный шелк драпировали стены, светильники со стеклами из черного кварца почти не пропускали света, что, по моим понятиям, не казалось особенно забавным. Брутально, но пользы от этого никакой.
Янри с тревогой наблюдала, как я разглядываю ее покои. У меня острый язычок, и если что-то не по мне, об этом обычно сразу же узнают и те, кто имеет несчастье в этот момент находиться рядом со мной. Но сейчас я сдержался. Какое мне дело до убранства покоев Янри, если мне нужна только она сама? Вино, несмотря на его отрицательные, в большом количестве, свойства, делает из меня существо более доброе и уступчивое, чем обычно. Если бы люди знали об этом, они бы поили меня беспрестанно. Но я свято берегу эту тайну и остаюсь для всех недоступной загадкой.
Я присел на низенькую скамеечку и с изумлением наблюдал за Янри. В ней была какая-то кошачья грация и ее голос был таким чистым и нежным, что приводил в трепет даже меня, а это вовсе нелегко, особенно для женщин. Чем нежнее и прекраснее эти ранимые существа, тем более двойственные чувства они у меня вызывают.
Однако где Янри научилась вкладывать в заклинания столько чувства, столько энергии? Этому не научишь, это со временем приходит само. Или не приходит. Твоя мощь зависит от того, насколько твои заклинания истинны. Меня учили составлять свои заклинания и пользоваться чужими так, чтобы чувства и энергия били ключом. Теперь Янри была близка к этому, хоть и было в ней еще что-то ограничивающее, что не дает ей подняться до самых высот, как поднялся я.
Дальше все было как в моих самых лучших снах. Я никогда раньше не встречал в подобных ритуалах такой неистовой партнерши. А то, что она была крылатой - что ж, ее крылья мне вовсе не мешали, нет, напротив, это придавало даже особую пикантность нашим развлечениям. Хотя куда уж пикантней!]
6На следующее утро я тихонько поцеловал сладко спящую на моем плече Янри и покинул ее покои. Вряд ли я вернусь сюда в ближайшее время, хоть и запомню эту ночь, сохраню ее в своей памяти и в своем сердце. Не знаю, правда, где она сохранится дольше. Если бы я умел писать стихи так же хорошо, как сочинять заклинания, я посвятил бы Янри поэму. А так я просто внесу ее в список тех моих знакомых, о ком нужно вспоминать время от времени.
Когда я вошел к Пиоло, он полировал свой меч. Доспехи уже висели на стене, начищенные до зеркального блеска. Это были специальные доспехи, которые не мешали нежным демонским крылышкам. Меч Пиоло был полуторным, его ножны прикреплялись к поясу. Носить меч за спиной Пиоло не мог, тоже из-за крыльев. Он завидовал мне, потому что я - маг и у меня - магический двуручный меч. Где-то он, мой Брат Грома, величайший из мечей? Я не знаю. Никто не знает. Когда я вспомню, - я найду его. А пока буду пользоваться обычным оружием.
Пиоло улыбнулся и жестом предложил мне осмотреть находящееся в комнате оружие. Я кивнул и пошел вдоль стен, переводя свой взгляд с одного клинка на другой. Оружие было прекрасного качества, но слишком короткое (по моим, конечно, меркам). Я учился владеть мечом с семи лет и отец сразу же дал мне в руки двуручный клинок, который я тогда даже не мог удержать в руках. Когда выковали мой Брат Грома, я был уже великим мастером, и мой меч легко стал мне родным.
В комнате было оружие на любой вкус. Я пробовал его заточку, примерял на руку, но все это было не то, не то! Когда я увидел Повелителя, я замер и уже не мог найти в себе силы отойти от него. Это был двуручный меч с обоюдоострым, заточенным как бритва лезвием, рукоятью, украшенной черными камнями, ибо это был меч теперешнего короля демонов, единственного из демонов, кто смел носить оружие за спиной, не боясь смять свои нежные крылья.
Взяв Повелителя в руки, я почувствовал специфическое покалывание. Это не был обычный меч. На его лезвии чуть заметно сверкали руны. Кто-то из величайших магов сделал этот меч непобедимым. Я сразу же понял, что другого оружия, достойного меня, здесь нет. Проблема в том, что оружие это - именное, его владелец должен отдать мне его из рук в руки и вслух подтвердить, что отдает Повелителя мне.
Пиоло подошел ко мне. Видно, выражение моего лица показалось ему странным, потому что он спросил:
- Что с тобой, Антей, о чем ты думаешь? Какие мысли навевает тебе этот меч?
- Я хочу поговорить с твоим отцом. Пока нет моего Брата Грома, я хочу взять Повелителя, рунный меч короля демонов.
Пиоло расхохотался и я не мог понять причины его смеха, пока он не унял его и не сказал:
- Отец ни за что не расстанется со своим мечом. Но поговорить с ним тебе, конечно, запретить никто не может. Он к тебе благоволит, еще с тех пор, как ты был у нас послом. Ты знаешь, где его покои, Антей. Он еще отдыхает, но тебя он примет, я уверен в этом.
Я тоже был в этом уверен. Я с сожалением взглянул на Повелителя в последний раз и вышел. Покои короля располагались в другом крыле дворца. Лучше всего было идти через сад, и я воспользовался именно этим путем. Я сбежал по широкой лестнице из черного мрамора. Утренняя прохлада была заметна настолько, что перед тем, как выйти в сад, я закутался в свой плащ.
Сад - единственное место, где теория демонов не оправдывалась. Здесь росли самые яркие растения нашего мира. Я вспомнил, что Янри любила яркие краски (да и теперь любит не меньше). Не удивлюсь, если черный цвет сдаст свои позиции, когда Янри станет королевой. Я с удовольствием вдыхал воздух, напоенный ароматами цветов. Аромат цветов и запахи битвы - запахи, возбуждающие во мне каждый раз множество воспоминаний.
Еще одна лестница - и покои короля. Сильмар ждал меня, но я еще не был у него в этот раз. Если бы не меч, я бы предпочел вообще не заходить к нему. Провидение в этот раз было за Сильмара.
Стража у покоев Сильмара, которая обычно никого не пропускала, увидев меня, расступилась так быстро, что я ничего не успел сказать. Так, значит, меч короля оказался в арсенале Пиоло не случайно. Кто, кроме него, мог придумать подобную причину, чтобы повидаться? Я вошел в королевские покои, мысленно восхваляя Сильмара за ум и сообразительность.
Он стоял у окна в одежде из черного бархата и черного шелка. Его волосы раньше были черны, как крылья ворона, теперь же в них поблескивали седые нити. Кто говорил, что демоны бессмертны? Они такие же люди, как и все мы, только с крыльями.
Он обернулся и увидел его сияющие черные глаза. Он улыбался и я подумал, что именно так должен улыбаться король. Как хорошо, что свою улыбку Сильмар передал своим детям.
Его высокий смуглый лоб украшала корона из серебра с черными и красными камнями. Эти алые точки - единственные яркие краски, которые позволял себе Сильмар. Он был фанатом черного и по-своему он был прав.
- Я рад видеть тебя, Антей, тем более что я знаю, зачем ты пришел. Брат Грома исчез, и ты пришел просить Повелителя, чтобы с ним ступить на нелегкий ратный путь.
- Да, брат.
Все короли в каком-то роде приходятся братьями друг другу. У нас одинаковые привилегии и одинаковые заботы. Между собою мы равны. Глаза Сильмара сверкнули лукавым, истинно демоническим блеском:
- А если я не дам тебе своего меча, брат Антей?
- Я не буду на тебя в обиде. Мой меч найдется рано или поздно. Без моего благословения никто не сможет им пользоваться. Ты еже не молод, брат Сильмар, а твой меч хочет битвы. Я ухожу завтра на рассвете вместе с Пиоло.
Сильмар кивнул. Он знал, что Пиоло отправляется вместе со мной. Он не имел права удерживать Пиоло у себя, Пиоло был рожден вне брака и имел право сам выбирать себе судьбу. Трон достанется Янри, а Пиоло поищет удачи вдалеке от дома, зато вместе со мной.
- Я знал, что Пиоло последует за тобой, брат Антей. И мой меч тоже отправится с тобой, и потому, что он хочет битвы, и потому, что, быть может, спасет тебе жизнь. Тебе или Пиоло.
Я склонился перед Сильмаром, и он обнял меня, по-отечески нежно. Если бы я не искал Галочку, я остался бы с Янри. Я никогда ее не забуду. Но у меня уже есть задача, и есть любовь. Уже есть.
Я шел следом за Сильмаром, и все встреченные склонялись перед нами, королями двух земель. Сердце мое забилось быстрее, не потому, что мы почти бежали по саду, но потому, что Повелитель станет на какое-то время моим мечом. Пиоло не мог пользоваться таким мечом, слишком еще нежны его крылышки. Сейчас Повелитель предназначен для того, кого в мире зовут колдуном Антеем.
Пиоло все еще не ушел. Увидев отца, он вскочил и неловко склонился перед ним. Сильмар небрежно кивнул:
- Ты выбрал свою судьбу, сын мой. Антей получит мой меч, ибо Повелитель жаждет битвы, а я должен, прежде всего, оставаться здесь. Чтобы заботиться о благе государства.
Пиоло до этого мгновения не верил, что Сильмар отдаст мне свой меч. Но если бы Повелитель был так дорог Сильмару, он бы не показал его мне. Теперь же молодой красавец-демон наблюдал за тем, как отец решительно подошел к отцу и, вынув его из ножен, поставил его перед собой. Легкая руническая вязь искрилась и переливалась на клинке. Я не мог отвести взгляда от Повелителя. Голос Сильмара был решителен и грозен. Меч блеснул в его руке, быстрый, как молния.
- Тебе, Антей, отдаю я Повелителя, пока не вернется Брат Грома. Да будут верен тебе этот меч, так же, как он был верен мне во времена легкие и тяжелые. Возьми этот меч и да будет удачен твой путь!
Я принял меч из рук Сильмара, и мои руки слегка дрожали. Сильмар отдал мне свой меч и вместе с ним - часть своей воинской доблести. Я кивнул ему и ответил, стараясь скрыть волнение и, понимая, что не больно-то это у меня получается:
- Спасибо тебе, брат мой Сильмар, за доверие. Я должен победить, ибо именно в этом заключается мое предназначение. Повелитель попал в надежные руки.
- Не сомневаюсь.
Мы с Сильмаром простились. Наш союз скрепило крепкое рукопожатие. Мы распрощались по-доброму. Я не знал, встретимся ли мы еще, как не знаю и сейчас. Может быть, когда кончится неразбериха. Только тогда.
В тот день мы готовились к отъезду. Подобрали для меня амуницию, и я до блеска начистил зеркальный щит, надеясь в походе использовать его двояко - как защитное средство, к чему он и был предназначен, и как зеркало, к чему его тоже можно приспособить. Пиоло наблюдал за моим усердием с нежной покровительственной улыбкой. Его оружие и доспехи были в полном порядке. Пиоло был воином и только воином, в то время как я учился магии или правил своей страной, он занимался воинским искусством. Он был лучшим воином, чем я, я это признавал и признаю. Он воин и у него есть крылья. Я маг и у меня начались серьезные проблемы.
Ужин вчетвером при свечах (к нам присоединился Сильмар, который в честь начала великих событий отбросил на время свою официальность, и стал просто демоном, братом и отцом). Потом, после скромных возлияний (вино было восхитительно, но у меня не было желания много пить в этот вечер) я нежно простился с Янри (в результате этого прощания я уснул часа на четыре позже, чем планировал изначально).
Во сне он видел Янри. Не ту черноглазую и горделивую красавицу, ведунью, которая провела с ним ночь, а ту нежную, тонкую девочку с глазами испуганной лани и пышным шлейфом волос, какой он увидел ее впервые. Она играла на лире, сидя в тенистой беседке сада, среди ярких цветов, украшавших черные стены и придававших черному мрамору не такой мрачный вид.
Антея, нового посла при дворе демонов, привлекли в беседку нежные звуки лиры, и он часа два простоял, затаив дыхание и наблюдая за девушкой. Она казалась такой тоненькой и нежной в черном облегающем платье, с тонкими кожистыми крылышками, что сердце Антея почему-то сжалось, чего он совсем не понимал, твердо зная. Что он должен чувствовать в том или ином случае, и вот, теперь он чувствует что-то новое, но не понимает это новое. Не может же он полюбить девочку с глазами испуганной лани только за то, что лира в ее руках звучит так напевно и нежно!
Их взгляды встретились и они познакомились позже, и золотая лира лежала, забытая, а Янри что-то щебетала о пустяках, потому что молодой сын короля из далеких земель произвел на нее впечатление. Он улыбался, и все еще не мог понять, что с ним. Она была тогда как нерасцветшая роза - нежный бутон, который хранит в себе тайну. Желание понять эту тайну - вот что двигало им тогда.
Это была нежная дружба. Если бы Янри не хотела, Антей не сделал бы ни шагу к ней в прямом и переносном смысле. Пиоло смеялся над его робостью, а он был вовсе не робок, он был чертовски, тонко расчетлив. Расчетливость его была заметна только людям с подобным душевным складом, а таких было мало, если не сказать более - таких почти не было.
Они не простились, когда отец призвал Антея домой. Он уехал на рассвете и об его срочном отъезде знал только Сильмар, король демонов. Молодой колдун почти не вспоминал Янри, занятый множеством срочных и не очень срочных дел.
Образ Янри постепенно поблек в сердце Антея. В его распоряжении постоянно были самые прекрасные девушки множества государств. Любая из них почла бы за честь согреть постель молодого колдуна, тем более что по совместительству он вскоре стал еще и королем (тоже молодым). И лишь изредка вспоминал Антей беседку из черного мрамора, увитую цветами, и милую девочку с глазами испуганной лани, играющую на золотой сладкозвучной лире.