Весь мир и новые коньки в придачу
Маленькая фантазия на тему зимы, снега, вечно мерзнущей меня и снежной королевы. получилось миленько, хотя совсем не оригинально.
читать дальше«Где-то там, на краю земли
Радужный дворец Королевы Грез.
Идти к нему – не дойти,
Бежать – не добежать.
Не знают туда пути
Ни кони, ни верный пес
И только на крыльях птиц
Можно добраться туда».
Фэй слушала песню шамана, закутавшись в одеяло из тяжелых медвежьих шкур. Они жили в мире вечной зимы и, несмотря на то, что посреди землянки горел огромный костер, в который две рабыни шамана непрерывно подкладывали дрова, было промозгло. Фэй не любила холода, и, наверное, за это холод мстил ей. Фэй казалось, что никто в племени не страдает от холода так, как она.
Она была дочерью вождя, но не знала своей матери. Отец говорил, что ее забрал ледник, когда Фэй была еще совсем маленькой. С тех пор они жили вдвоем. Фэй хотела бы взглянуть на мать. Почему она родилась не такая, как все? у всех в племени темные волосы, а у нее – цвета заката. И глаза голубы, как залежи многолетнего льда.
Ее отец был как все. почему же она тогда была не такой? шаман говорил, что она похожа на Королеву Грез, так, как она являлась ему иногда. Фэй прислушалась к мрачному завыванию шамана:
«Светлейшая из королев,
Отгони от племени страх.
Пусть кошмаров не будет в снах,
Пусть люди нормально спят.
Пошли им хорошие сны,
Полные отдохновенья.
Чтобы днем сражаться с зимой –
Нужен покой ночи».
Иногда Фэй задумывалась обо всем происходящем. На самом ли деле есть где-то далеко радужный дворец и женщина, что живет в нем? Похожая на Фэй… ой, нет, это Фэй похожа на нее. И она посылает просящим хорошие сны, чтобы злые демоны не могли пробраться ночью в человеческий мозг и разбудить там кошмары.
Кошмары были жестоки и свирепы настолько, что человек после тревожной ночи не мог бороться с дневными невзгодами. Чаще всего после ночи кошмаров и гиб кто-нибудь в племени, заснув, доверившись неверному сиянию солнца, забыв, что зима коварна и никогда нельзя терять бдительность.
Зима в этом краю никогда не кончается. И Фэй не раз думала, как хорошо, что ее отец – вождь. У нее есть теплая одежда и она всегда может греться у костра. Не всем в племени доступна такая роскошь. Вот и сейчас ей было тепло и спокойно, и она слушает завывания шамана, мысленно даже подпевая ему:
«Благословенна будь, Королева Грез,
Дай своим детям покой!».
Это была обычная молитва, которой шаман каждый вечер просит Королеву Грез послать племени хорошие сны. Отдохновение ночью, чтобы потом достало сил для дневной борьбы. Фэй слышала эту молитву много-много раз, но она не знала, так ли уж действенна эта молитва. И вообще, бывают ли действенные молитвы? И есть ли на самом деле Королева Грез.
Фэй спрашивала об этом отца. Отец много знает и любит рассказывать обо всем. Только вот про Королеву Грез он не хотел ничего рассказывать. Приходится самой придумывать, какая она – Королева Грез. Конечно же, красивая. Красивее, чем Фэй. И добрая. Она ведь столько людей спасает от кошмаров. Перед тем, как уснуть, Фэй всегда желает счастливого сна Королеве Грез. А то вдруг она так занята просьбами о снах других, что забывает позаботиться о себе.
В ту ночь сквозь хорошие сны у Фэй пыталось просочиться что-то плохое, недоброе. Но не просочилось. Среди дремы осталось только ощущение – попытка нападения темных сил. Попытка, которая провалилась. Наверное, действительно существует Королева Грез, и она хранит человека от кошмаров.
Снежная лавина накрыла отца Фэй, и бразды правления племенем неожиданно свалились на нее. Она могла бы со временем стать неплохим вождем. Она была умна, только вот не очень опытна. Но опыт приходит с действием. вот только племя не хотело, чтобы она правила ими.
Фэй могла быть хорошим вождем, но был шаман, которому мало стало молиться Королеве Грез, прыгать и кривляться с бубном и за это получать почет, уважение и самые лакомые кусочки. Шаман захотел власти. Он собрал людей и велел им убить Фэй, когда она будет спать.
Он кричал и брызгал слюной, старый шаман, который наконец-то дождался своего часа:
- Вы помните, у вождя родилась дочь от чужестранки! Много времени прошло, но есть еще те, кто помнит! Неужели же мы будем подчиняться дочери чужестранки?
Как немного надо народу для счастья: всего лишь мучить и гнать кого-то, кто не совсем такой, как они. И люди послушались шамана.
Фэй не знала ни о замыслах шамана, ни о том, что люди, которые открыто боготворили ее отца, решили предать его дочь. Она тосковала об отце и думала о грядущих переменах. Может быть, стоит увести племя подальше на юг, глде нет постоянной зимы и где она будет чувствовать себя не такой постоянно промерзшей насквозь сосулькой. Да и не одна она устала от зимы, вероятно. Фэй была еще молода, и потому – наивна.
Она всегда спала спокойно, но только не в ту ночь. Было так, словно кошмары вот-вот прорвутся в ее сон. Но кошмары не прорвались. Ей приснилась Королева Грез. Ее дворец был радужным не только снаружи, но и изнутри. И сама она тоже была радужной. Она шла по сияющему паркету и платье ее переливалось и искрилось при каждом шаге.
Королева Грез была золотоволоса и у нее были голубые глаза. А черты лица у нее были не по-человечески правильными. Она казалась Фэй очень-очень красивой. На ней была корона из белого металла, на каждом из девяти зубцов которой вспыхивал прозрачный камешек-капля. Она шла к огромному, в человеческий рост, зеркалу.
Пока она шла к зеркалу, Фэй видела ее как бы со стороны, а когда она подошла к зеркалу, Фэй внезапно оказалась с ней лицом к лицу. Лицо Королевы Грез было взволнованным. Она говорила и каждое слово будто бы вспыхивало ярким образом перед лицом Фэй.
- Девочка моя, злые люди, те, кто боятся твоего отца, хотят убить тебя, потому что ты не рождена женщиной их племени. Беги. Ничего не бери с собой, так тебе легче будет бежать. Я не могу пока помочь тебе, кроме как советом, но я приду, как только сумею. А теперь, девочка моя, беги, беги, не медли!
Там, где только что стояла Королева Грез, крутился радужный водоворот, и этот водоворот стремительной вспышкой ударил в глаза Фэй. Этот сон был таким реальным, что Фэй, проснувшись, вскочила на ноги и стала торопливо одеваться. Ну конечно же, как она не догадалась! Порою те, кто сильнее, чем просто люди, и кто хранит племя человеческое от вымирания, приходят к тем, кого хранят, и находят себе возлюбленных из смертных.
Правда, как утверждает молва, смертным эта любовь ничего хорошего не приносит. Они либо сходят с ума, либо через какое-то время предают своих возлюбленных. Либо высшим надоедает игра и они уходят, предоставив тех, кого они любили, самим себе. правда, о детях своих они заботились. Особенно в тяжелые моменты их жизни. Жаль, что Фэй поняла это так поздно.
Однако она все-таки была дочерью вождя, и он научил ее принимать решения. Если она права, она действительно дочь Королевы грез, это удивительно, радостно и страшно одновременно. Но тем не менее – вероятно. И если это действительно так, люди не пощадят ее, ведь речь здесь идет о власти. Отец ее, хоть и спутался с чужеземкой, был все-таки свой, а она, что ни говори, чужая теперь. И Королева Грез права, ей пора уходить.
Когда люди пришли убить дочь умершего вождя, ее уже не было. она убежала. Шаман сразу же понял, кто оказал помощь девчонке, и заорал громко, так, чтобы его голос перекрывал невнятный ропот соплеменников:
- Дети шакала, если девчонке удастся бежать, она рано или поздно вернется, но с силами, что сокрушат нас! Боги не интересуются тем, было ли намеренье приведено в исполнение, за намеренья они карают так, как и за действия. Только смерть девчонки может спасти нас! Мы приведем свое намеренье в исполнение – значит, мы победим!
Люди поняли, о чем говорил шаман. Были случаи, что детей высших убивали. И высшие прощали эти убийства и не мстили за них. А бывало – детей чужаков просто изгоняли или избивали и выкидывали на мороз. Если такие дети выживали – они обязательно возвращались и приносили в племя смерть. Редко бывало, что не умирало все племя. Чаще всего умирали все.
Эти люди не хотели умирать. Они поняли все и бросились в погоню за Фэй. Они должны настигнуть ее и убить, чтобы божества не покарали их за невыполненные намеренья. Никто не подумал, что можно ее пощадить. Те, кого щадили, неизменно возвращались и приносили смерть.
Они помчались вслед за Фэй, человеческая стая. А Фэй брела по снегу, сама не понимая, что ведет ее, вспоминая свой сон и снова его забывая, и так – без конца. Куда идет она? Не проще было бы остаться там и встретить свою смерть, как подобает? Но нет, она хотела жить и потому пробиралась теперь через ночь, оставляя легкие, воздушные следы в снегу. Следы для своих преследователей.
Шаман был подобен лучшей гончей в своре. Он узнавал ее легкие следы в снегу и шел по ним, не теряя следа в тусклом свете звезд. Ненависть вела его? Ненависть к дочери чужой! Она не была в стае, она предпочла стать одиночкой. Крепок девиз стаи – кто не снами, тот против нас. Она была против племени уже со дня своего рождения. Она бежала недостаточно быстро. К утру Фэй начала замерзать. Она была дочерью вождя и жила так, как хотела. А потому не вела особенно подвижного образа жизни.
И теперь Фэй тяжело было бежать без остановки, а остановиться – значило отдать себя на растерзание холоду. Лишь то, что она хотела жить, подбадривало ее. Она чувствовала опасность, она чувствовала ее, как лиса, по следу которой идут собаки. И Фэй знала, что если они догонят ее, то не пощадят.
А они несутся вслед за ней, подгоняемые шаманом, дрожащие за свою шкуру, и не рады уже, что дали себя убедить, и не рады уже, что покусились на жизнь дочери вождя. Нет ли божьего предупреждения в том, что она исчезла без следа, растворилась? Но нет, следы-то ее как раз остались. Только помогут ли им их настойчивость и страх, если ее поддерживает кто-то из бессмертных?
Они увидели ее в середине дня. Она продолжала бежать от них, то и дело падая и проваливаясь в глубокий снег. Они закричали и ринулись следом – злобная свора, все против одного, слабого, обрадованные видом этого слабого. Кто может спасти ее теперь, когда они видят ее, и расправа – лишь дело времени?
Фэй бежала из последних сил. Бежала, потому что считала позорным сдаваться на милость врагов (вот как, люди из племени отца стали врагами для нее!). Бежала, потому что не хотела приближать свою гибель. Она, слабая нежная девушка, была измотана гораздо больше своих преследователей. И все-таки она бежала. Бежала из последних сил.
Первым Фэй настиг шаман. Он взметнул руку с ритуальным кремниевым ножом, Фэй отклонилась. Шаман не успел сдержать замах, нож пролетел мимо. Второй удар был нацелен точно в горло упавшей девушке, шаман готов был пролить на снег ее кровь, подарив зиме ее новую жертву и тем самым отпраздновав ее победу.
Удар бича выбил нож из рук шамана. Следующий удар располосовал его лицо. Люди попытались было двинуться на помощь своему вожаку, но несколько ударов бича – и они отпрянули, оставляя шамана на произвол судьбы. А шаман вопил и корчился под ударами бича, и каждый удар забирал у него частичку жизни, и с каждым ударом слабее становились его крики.
Фэй не видела, как появилась ее защитница. Еще мгновение назад рядом никого не было, а теперь – радужные сани и в них – Королева Грез с бичом в руке. Каждый удар бича пьет жизнь. Радуга сияет и слепит глаза. Понял ли шаман, от чьей руки гибнет? Благословил ли эту руку, вступая в смерть, как благословлял при жизни?
Королева Грез убедилась, что шаман мертв, свернула бич и обернулась к испуганным людям, столпившимся неподалеку и с ужасом наблюдавших за смертью шамана. Голос ее был каркающе пронзителен и зловещ:
- Вы прокляты и обречен ваш род на умирание! Пропадите, да удушат вас Демоны Кошмаров.
Они не сразу поняли, а когда поняли – ужаснулись еще больше. Кошмарная смерть была им предсказана. А Королева Грез не взглянула более на обреченных, стенающих и вымаливающих прощение. Она протянула руки к своей дочери:
- Я пришла за тобой, Фэй. Мой Радужный Дворец будет для тебя лучшим прибежищем, чем то, что ты покинула. Поспешим же!
Фэй кивнула. Да, нужно спешить. Королева Грез не может покидать свой дворец надолго. Она должна защищать людей от кошмаров. Как только на землю спустится ночь – кошмары снова выйдут на охоту, чтобы мучить и терзать. И на этот раз у них будет добыча – племя, что прокляла Королев Грез за жестокость. Племя Фэй. Несчастно племя, обреченное на смерть.
Они прибыли в Радужный Дворец на закате и, войдя в богато украшенные палаты, Фэй поняла, что никогда больше не будет страдать от холода. Здесь было тепло, и так было всегда. Фэй медленно оглядела свою комнату, так же расписанную ослепительными радужными цветами, и улыбнулась.
А где-то далеко, в снежной пустыне, Демоны Кошмаров терзали беззащитных людей. Это была кара за то, что они подняли руку на дитя бессмертных, на дочь Королевы Грез.
читать дальше«Где-то там, на краю земли
Радужный дворец Королевы Грез.
Идти к нему – не дойти,
Бежать – не добежать.
Не знают туда пути
Ни кони, ни верный пес
И только на крыльях птиц
Можно добраться туда».
Фэй слушала песню шамана, закутавшись в одеяло из тяжелых медвежьих шкур. Они жили в мире вечной зимы и, несмотря на то, что посреди землянки горел огромный костер, в который две рабыни шамана непрерывно подкладывали дрова, было промозгло. Фэй не любила холода, и, наверное, за это холод мстил ей. Фэй казалось, что никто в племени не страдает от холода так, как она.
Она была дочерью вождя, но не знала своей матери. Отец говорил, что ее забрал ледник, когда Фэй была еще совсем маленькой. С тех пор они жили вдвоем. Фэй хотела бы взглянуть на мать. Почему она родилась не такая, как все? у всех в племени темные волосы, а у нее – цвета заката. И глаза голубы, как залежи многолетнего льда.
Ее отец был как все. почему же она тогда была не такой? шаман говорил, что она похожа на Королеву Грез, так, как она являлась ему иногда. Фэй прислушалась к мрачному завыванию шамана:
«Светлейшая из королев,
Отгони от племени страх.
Пусть кошмаров не будет в снах,
Пусть люди нормально спят.
Пошли им хорошие сны,
Полные отдохновенья.
Чтобы днем сражаться с зимой –
Нужен покой ночи».
Иногда Фэй задумывалась обо всем происходящем. На самом ли деле есть где-то далеко радужный дворец и женщина, что живет в нем? Похожая на Фэй… ой, нет, это Фэй похожа на нее. И она посылает просящим хорошие сны, чтобы злые демоны не могли пробраться ночью в человеческий мозг и разбудить там кошмары.
Кошмары были жестоки и свирепы настолько, что человек после тревожной ночи не мог бороться с дневными невзгодами. Чаще всего после ночи кошмаров и гиб кто-нибудь в племени, заснув, доверившись неверному сиянию солнца, забыв, что зима коварна и никогда нельзя терять бдительность.
Зима в этом краю никогда не кончается. И Фэй не раз думала, как хорошо, что ее отец – вождь. У нее есть теплая одежда и она всегда может греться у костра. Не всем в племени доступна такая роскошь. Вот и сейчас ей было тепло и спокойно, и она слушает завывания шамана, мысленно даже подпевая ему:
«Благословенна будь, Королева Грез,
Дай своим детям покой!».
Это была обычная молитва, которой шаман каждый вечер просит Королеву Грез послать племени хорошие сны. Отдохновение ночью, чтобы потом достало сил для дневной борьбы. Фэй слышала эту молитву много-много раз, но она не знала, так ли уж действенна эта молитва. И вообще, бывают ли действенные молитвы? И есть ли на самом деле Королева Грез.
Фэй спрашивала об этом отца. Отец много знает и любит рассказывать обо всем. Только вот про Королеву Грез он не хотел ничего рассказывать. Приходится самой придумывать, какая она – Королева Грез. Конечно же, красивая. Красивее, чем Фэй. И добрая. Она ведь столько людей спасает от кошмаров. Перед тем, как уснуть, Фэй всегда желает счастливого сна Королеве Грез. А то вдруг она так занята просьбами о снах других, что забывает позаботиться о себе.
В ту ночь сквозь хорошие сны у Фэй пыталось просочиться что-то плохое, недоброе. Но не просочилось. Среди дремы осталось только ощущение – попытка нападения темных сил. Попытка, которая провалилась. Наверное, действительно существует Королева Грез, и она хранит человека от кошмаров.
Снежная лавина накрыла отца Фэй, и бразды правления племенем неожиданно свалились на нее. Она могла бы со временем стать неплохим вождем. Она была умна, только вот не очень опытна. Но опыт приходит с действием. вот только племя не хотело, чтобы она правила ими.
Фэй могла быть хорошим вождем, но был шаман, которому мало стало молиться Королеве Грез, прыгать и кривляться с бубном и за это получать почет, уважение и самые лакомые кусочки. Шаман захотел власти. Он собрал людей и велел им убить Фэй, когда она будет спать.
Он кричал и брызгал слюной, старый шаман, который наконец-то дождался своего часа:
- Вы помните, у вождя родилась дочь от чужестранки! Много времени прошло, но есть еще те, кто помнит! Неужели же мы будем подчиняться дочери чужестранки?
Как немного надо народу для счастья: всего лишь мучить и гнать кого-то, кто не совсем такой, как они. И люди послушались шамана.
Фэй не знала ни о замыслах шамана, ни о том, что люди, которые открыто боготворили ее отца, решили предать его дочь. Она тосковала об отце и думала о грядущих переменах. Может быть, стоит увести племя подальше на юг, глде нет постоянной зимы и где она будет чувствовать себя не такой постоянно промерзшей насквозь сосулькой. Да и не одна она устала от зимы, вероятно. Фэй была еще молода, и потому – наивна.
Она всегда спала спокойно, но только не в ту ночь. Было так, словно кошмары вот-вот прорвутся в ее сон. Но кошмары не прорвались. Ей приснилась Королева Грез. Ее дворец был радужным не только снаружи, но и изнутри. И сама она тоже была радужной. Она шла по сияющему паркету и платье ее переливалось и искрилось при каждом шаге.
Королева Грез была золотоволоса и у нее были голубые глаза. А черты лица у нее были не по-человечески правильными. Она казалась Фэй очень-очень красивой. На ней была корона из белого металла, на каждом из девяти зубцов которой вспыхивал прозрачный камешек-капля. Она шла к огромному, в человеческий рост, зеркалу.
Пока она шла к зеркалу, Фэй видела ее как бы со стороны, а когда она подошла к зеркалу, Фэй внезапно оказалась с ней лицом к лицу. Лицо Королевы Грез было взволнованным. Она говорила и каждое слово будто бы вспыхивало ярким образом перед лицом Фэй.
- Девочка моя, злые люди, те, кто боятся твоего отца, хотят убить тебя, потому что ты не рождена женщиной их племени. Беги. Ничего не бери с собой, так тебе легче будет бежать. Я не могу пока помочь тебе, кроме как советом, но я приду, как только сумею. А теперь, девочка моя, беги, беги, не медли!
Там, где только что стояла Королева Грез, крутился радужный водоворот, и этот водоворот стремительной вспышкой ударил в глаза Фэй. Этот сон был таким реальным, что Фэй, проснувшись, вскочила на ноги и стала торопливо одеваться. Ну конечно же, как она не догадалась! Порою те, кто сильнее, чем просто люди, и кто хранит племя человеческое от вымирания, приходят к тем, кого хранят, и находят себе возлюбленных из смертных.
Правда, как утверждает молва, смертным эта любовь ничего хорошего не приносит. Они либо сходят с ума, либо через какое-то время предают своих возлюбленных. Либо высшим надоедает игра и они уходят, предоставив тех, кого они любили, самим себе. правда, о детях своих они заботились. Особенно в тяжелые моменты их жизни. Жаль, что Фэй поняла это так поздно.
Однако она все-таки была дочерью вождя, и он научил ее принимать решения. Если она права, она действительно дочь Королевы грез, это удивительно, радостно и страшно одновременно. Но тем не менее – вероятно. И если это действительно так, люди не пощадят ее, ведь речь здесь идет о власти. Отец ее, хоть и спутался с чужеземкой, был все-таки свой, а она, что ни говори, чужая теперь. И Королева Грез права, ей пора уходить.
Когда люди пришли убить дочь умершего вождя, ее уже не было. она убежала. Шаман сразу же понял, кто оказал помощь девчонке, и заорал громко, так, чтобы его голос перекрывал невнятный ропот соплеменников:
- Дети шакала, если девчонке удастся бежать, она рано или поздно вернется, но с силами, что сокрушат нас! Боги не интересуются тем, было ли намеренье приведено в исполнение, за намеренья они карают так, как и за действия. Только смерть девчонки может спасти нас! Мы приведем свое намеренье в исполнение – значит, мы победим!
Люди поняли, о чем говорил шаман. Были случаи, что детей высших убивали. И высшие прощали эти убийства и не мстили за них. А бывало – детей чужаков просто изгоняли или избивали и выкидывали на мороз. Если такие дети выживали – они обязательно возвращались и приносили в племя смерть. Редко бывало, что не умирало все племя. Чаще всего умирали все.
Эти люди не хотели умирать. Они поняли все и бросились в погоню за Фэй. Они должны настигнуть ее и убить, чтобы божества не покарали их за невыполненные намеренья. Никто не подумал, что можно ее пощадить. Те, кого щадили, неизменно возвращались и приносили смерть.
Они помчались вслед за Фэй, человеческая стая. А Фэй брела по снегу, сама не понимая, что ведет ее, вспоминая свой сон и снова его забывая, и так – без конца. Куда идет она? Не проще было бы остаться там и встретить свою смерть, как подобает? Но нет, она хотела жить и потому пробиралась теперь через ночь, оставляя легкие, воздушные следы в снегу. Следы для своих преследователей.
Шаман был подобен лучшей гончей в своре. Он узнавал ее легкие следы в снегу и шел по ним, не теряя следа в тусклом свете звезд. Ненависть вела его? Ненависть к дочери чужой! Она не была в стае, она предпочла стать одиночкой. Крепок девиз стаи – кто не снами, тот против нас. Она была против племени уже со дня своего рождения. Она бежала недостаточно быстро. К утру Фэй начала замерзать. Она была дочерью вождя и жила так, как хотела. А потому не вела особенно подвижного образа жизни.
И теперь Фэй тяжело было бежать без остановки, а остановиться – значило отдать себя на растерзание холоду. Лишь то, что она хотела жить, подбадривало ее. Она чувствовала опасность, она чувствовала ее, как лиса, по следу которой идут собаки. И Фэй знала, что если они догонят ее, то не пощадят.
А они несутся вслед за ней, подгоняемые шаманом, дрожащие за свою шкуру, и не рады уже, что дали себя убедить, и не рады уже, что покусились на жизнь дочери вождя. Нет ли божьего предупреждения в том, что она исчезла без следа, растворилась? Но нет, следы-то ее как раз остались. Только помогут ли им их настойчивость и страх, если ее поддерживает кто-то из бессмертных?
Они увидели ее в середине дня. Она продолжала бежать от них, то и дело падая и проваливаясь в глубокий снег. Они закричали и ринулись следом – злобная свора, все против одного, слабого, обрадованные видом этого слабого. Кто может спасти ее теперь, когда они видят ее, и расправа – лишь дело времени?
Фэй бежала из последних сил. Бежала, потому что считала позорным сдаваться на милость врагов (вот как, люди из племени отца стали врагами для нее!). Бежала, потому что не хотела приближать свою гибель. Она, слабая нежная девушка, была измотана гораздо больше своих преследователей. И все-таки она бежала. Бежала из последних сил.
Первым Фэй настиг шаман. Он взметнул руку с ритуальным кремниевым ножом, Фэй отклонилась. Шаман не успел сдержать замах, нож пролетел мимо. Второй удар был нацелен точно в горло упавшей девушке, шаман готов был пролить на снег ее кровь, подарив зиме ее новую жертву и тем самым отпраздновав ее победу.
Удар бича выбил нож из рук шамана. Следующий удар располосовал его лицо. Люди попытались было двинуться на помощь своему вожаку, но несколько ударов бича – и они отпрянули, оставляя шамана на произвол судьбы. А шаман вопил и корчился под ударами бича, и каждый удар забирал у него частичку жизни, и с каждым ударом слабее становились его крики.
Фэй не видела, как появилась ее защитница. Еще мгновение назад рядом никого не было, а теперь – радужные сани и в них – Королева Грез с бичом в руке. Каждый удар бича пьет жизнь. Радуга сияет и слепит глаза. Понял ли шаман, от чьей руки гибнет? Благословил ли эту руку, вступая в смерть, как благословлял при жизни?
Королева Грез убедилась, что шаман мертв, свернула бич и обернулась к испуганным людям, столпившимся неподалеку и с ужасом наблюдавших за смертью шамана. Голос ее был каркающе пронзителен и зловещ:
- Вы прокляты и обречен ваш род на умирание! Пропадите, да удушат вас Демоны Кошмаров.
Они не сразу поняли, а когда поняли – ужаснулись еще больше. Кошмарная смерть была им предсказана. А Королева Грез не взглянула более на обреченных, стенающих и вымаливающих прощение. Она протянула руки к своей дочери:
- Я пришла за тобой, Фэй. Мой Радужный Дворец будет для тебя лучшим прибежищем, чем то, что ты покинула. Поспешим же!
Фэй кивнула. Да, нужно спешить. Королева Грез не может покидать свой дворец надолго. Она должна защищать людей от кошмаров. Как только на землю спустится ночь – кошмары снова выйдут на охоту, чтобы мучить и терзать. И на этот раз у них будет добыча – племя, что прокляла Королев Грез за жестокость. Племя Фэй. Несчастно племя, обреченное на смерть.
Они прибыли в Радужный Дворец на закате и, войдя в богато украшенные палаты, Фэй поняла, что никогда больше не будет страдать от холода. Здесь было тепло, и так было всегда. Фэй медленно оглядела свою комнату, так же расписанную ослепительными радужными цветами, и улыбнулась.
А где-то далеко, в снежной пустыне, Демоны Кошмаров терзали беззащитных людей. Это была кара за то, что они подняли руку на дитя бессмертных, на дочь Королевы Грез.