Иногда все же гордость уходит, оставив боль в сердце, пустые глаза, стеклянные, словно линзы, в слезах… В них отразится тот мир, которого ты достойна, а когда слезы высохнут – он снова исчезнет, и любить будет некого, потому что ты любишь только порок на красивом лице. Без особой взаимности. Не по человечески, по-суккубски… Да нет. Если б так – ты бы и думать забыла, есть он или нет. Оборвать эту нить… Интересно, Лилит когда-то страдает? И кто видит тогда ее слезы – пустой коридор в адском замке, или полная луна, или мессир Самаэль?
А кто видит мои? Мой бог, мой король, тот, с кем мы убили мою любовь? Что ты хочешь, девочка, ну, что ты хочешь? Любила – люби, выбор был сделан. Но кто-то другой входит в сны, входит в кровь, и жить без него невозможно. Любила, люблю. Остановиться бы. Даже не чтобы подумать – об этом не думают, нет. Оглянуться. Понять. Я опять промахнулась. Порок на красивом лице – и все? Ни души, ни сердца. Ладно бы, сильным был. А он – никакой. Когда выбирала – ночь шептала: «Взгляни. Он хорош, а больше – не надо. Уйдешь и забудешь». Ушла. И даже забыла почти. Был другой. Порочней. Любимей. Короткое, словно наотмашь: был.
Время такое. Огненный мой обнимет, коснется губами шеи, он помнит, как это бывает:
- Ну что ты. К чему? Ты же знала, он лгал тебе, моя королева.
Зовет королевой. Богиней с ним рядом не стать. Но мы… Наверное, мы никогда не расстанемся больше. Если б не это – браслет с красным камнем, и чье-то чужое, больное, почти совсем не обо мне, обо мне там… Пустяк. Уйти бы. Забыть бы. Щенка пожалеешь, а он вырастет, и в горло вцепится. Плачь, королева, проклинай свою доброту. Люби, королева, как же так – без любви.
- Я знала. Он лгал мне, мой бог. Я думала, будет легко. Бывало, любила, и нет расстоянья, если сердца говорят… Бывало.
- Так то когда любишь взаимно. Не труса. Того, кто поймет, каково это – ждать, и слышать: а знаешь, мне это не нужно. Тогда еще… Разве могла не понять?
Хотела, чтобы любили. Думала – может, потом. Придет узнаванье и страха не будет. Пришло. И кому ты нужна, королева? Лишь бликам огня, да призраку счастья, да женщине, встреченной в жаркую пору весны. Она понимает. Мед ее губ заставляет забыть обо всем. Но не о ней говорит твой браслет, мой король. Втроем в такую игру не играют, ведь правда?
- А ты не играй. Не забыть, не смириться, ведь так? Просто уйди с дороги, ему не мешай, пусть сам выбирает свой путь.
Мудрый бог мой. Пока я жива – я помню. Смиренье – не из королевских даров. Счастье – участь женщины, не королевы. Так уже было. Ну, хочешь, уйди. Я не смогу удержать. Слишком боялась потери, настолько боялась, что выть готова была как волчица. Но я не волчица, я – рысь. Я – воин, я генерал моего огненноволосого бога. Мне плакать нельзя. И все-таки… Мне бы остановиться. Обернуться, взглянуть. Плечами пожать. Я выбрала эту дорогу, еще когда из мальчишеских рук взяла заклинанье, и ему на шею надела другое. Когда это было? В этой жизни еще?
Боги бывают ревнивы, но тот, что со мной, знает, что значит любить. Ах, если бы меня так любили… Хватит. Мне больно, не скрою. Если собрать эту боль и вернуть…
- Хочешь такую свободу, моя королева?
Хочу, не хочу. Не научиться смиренью. Слезы – вода. Что они женщине. Чтобы сломать меня, нужно больше. Я смерти смеялась в лицо. Хочешь уйти – уходи. Хочешь остаться таким, как сейчас – оставайся. Человек… Я не смогу остановить. И тогда вслед не смотри. Ну что ты теряешь? Все это выдумки, ложь. Ты уже знаешь, как лгать.
Пожимаю плечами. Не то, чтоб смешно, но как-то абсурдно. Не полюбить по заказу, но можно временем боль погасить. Время – великий целитель, да просто сейчас еще рана открыта. Яд разъедает ее. Ничего. Яды огнем прижигают. Огонь… Он со мной навсегда.