Как-то я шла по улице и смотрела на людей. И родилось такое вот произведение...
читать дальше
От одного к другому. Я перехожу от одного человека к другому. Я почти рыдаю от счастья, когда это, наконец, заканчивается. Я никогда бы не пошла на это, если бы мне не нравилось так быть хорошей. Не познав зла, как ты можешь оценить добро? Сегодня я оцениваю зло. Выслеживаю совершивших его. Воздаю злодеям по заслугам.
Я одета в черное. Мой балахон переливается разноцветными искрами. Это такой черный цвет. Он отражает свет. Не способен принять свет. Когда люди видят такое черное, - им становится еще страшнее. Мне не становится страшнее. Я убила свой страх, когда стала собой теперешней. Меня зовут ангелом. Зовет демоном. А на самом деле я просто выполняю свою работу.
Каждый день мы собираемся вместе, чтобы тянуть жребий. Кем я буду сегодня: демоном, ангелом? То или другое реально только для простых смертных. А для меня и подобных мне... Я просто хорошо делаю свою работу. Ходят слухи, что кое-кому из моих коллег так никогда и не удалось попробовать противоположенной стороны. Будто жребий может оставлять им их роль месяцами. Или они остаются в своем одноцветном балахоне навсегда, так и не узнав, что это такое - менять цвет. Не знаю. У меня всегда выходило так на так.
Иду. Навстречу человек, который бешеными глазами смотрит на пробегающую мимо собаку. Убить бы. Если бы он мог! Что оно делает здесь, это свободное, беспечное существо? Противная такая, еще укусит... Подхожу и кладу руку ему на плечо. Наклоняюсь, и на мгновение заглядываю в лицо, превратившееся в неестественную побелевшую маску.
Мне нужно просто отметить носителя зла. Злых мыслей, злых поступков. Всего лишь прикоснуться к нему. А дальше... С ними поступят по их заслугам. Правда, я сомневаюсь что-то, чтобы такие заслуги могли принести хорошее. Скорее, наоборот.
Я брожу так, пока не заканчивается время моего дежурства. Четыре часа - постоянное напряжение поиска. Найти и отметить. Только отметить. А накажут - без меня. Женщина, ударившая на улице свою дочь. Ребенок, бросивший камнем в котенка. Девочка, оклеветавшая лучшую подругу. Мальчик, взявший силой свою первую девочку.
Их очень много. Так много, что меня начинает мутить. Во мне нет страха, что я что-то пропущу, не увижу. Я отмечу только то, что бросится мне в глаза. То, мимо чего нельзя будет пройти. Мимо убийцы. Схоронившего в лесной глуши труп собственного ребенка. Мое мерцающее одеяние - моя визитная карточка. Не торопитесь отшатнуться и удрать. Если не я - вас отметит кто-нибудь еще.
Они, в отличие от меня, не смотрят в лицо. Никогда, какой бы балахон я не носила. Не понимают. Что добро и зло - это не существо, это фикция. Сегодня я ищу зло, а завтра - буду искать добро. Меня будут встречать улыбками, ко мне будут подходить поближе. А вдруг сочту достойным и отмечу?.. вдруг ничего не происходит. Но в белом ходить - всегда легче.
Погладить по голове ребенка, всегда почтительного к своим родителям. Обнять девочку, напоившую бездомного котенка молоком. Погладить по плечу защитника справедливости. Просиять своим белым, в серебряных искрах, буквально впитывающим свет балахоном. Вот она я, хорошая, хорошая, не бойтесь меня, люди, не сторонитесь.
Маленького добра не мало, как и маленького зла. Большого добра гораздо меньше. Большое зло встречается чаще. Но не мне об этом судить. Мое дело только отметить, а дальше... Дальше пусть все получают по заслугам.
Раньше такие, как я, носили маски. Пока не поняли, что люди никогда не смотрят в лицо. Что люди не понимают. Как может быть настоящее. Живое лицо. Для них мы - просто символ. Без лица. С цветом. И этот цвет для них - все. а наши лица расплываются перед глазами, полными испуга или счастливой надежды: сейчас... Вот сейчас, сейчас...
Мне не нравится страх, когда я ищу зло. Как удар ниже пояса. Как незаслуженная пощечина. Этого просто не должно быть. Если все знают о возможности отмщения. То почему они по-прежнему делают зло? Такова человеческая природа? Или просто нас слишком мало? Мало существ в черных балахонах, отражающих свет?
Может быть. Среди моих коллег есть парень, который обожает ненависть в поисках зла. Восприятие людьми существа в белом балахоне насквозь пропитано фальшью, которую я предпочитаю не замечать. А он не может вынести эту фальшь. Тоже мало приятно. Все мы ходим честно, как выпадет жребий. У нас иначе нельзя.
Четыре часа в черном тянутся не то сутками, не то годами. Четыре часа в белом пролетают в мгновение ока, мигнуть не успеешь. Иногда, жди, не жди, а минуты текут, как капли ртути - тяжело, ядовито. Иногда - как вода, с радостным, веселым плеском. Чистая вода из родника. Страх у них истинный, а радость какая-то лебезящая. Словно им и не надо этого вознаграждения за добрые дела: "На моем месте так поступил бы каждый".
Этот мужчина попался мне на глаза случайно. Высокий, статный, с открытым, располагающим к себе лицом. Но только... Только хвост его черных дел тянулся за ним, словно шлейф ночи: предательство, ложь, насилие, снова предательство. Он не убивал. Он не оскорблял сознательно. Он просто лгал, вот и все. Но лгал так тонко, что... Лучше бы он убивал своих друзей своими же руками. Было бы и честнее, и милосерднее.
Он не испугался меня, потому что не видел. Я подошла и опустила руку ему на плечо. Легкое пожатье - просто для того, чтобы заявить: я здесь, я нашла тебя. Он обернулся. Обернулся быстро, решительно. В его глазах не было страха. Скорее, удивление. Он посмотрел мне в лицо (ну, хоть кто-то из них осмелился посмотреть мне в лицо) и проговорил, тихо, по-настоящему заворожено:
- Какая ты красивая...
Он поцеловал мою руку, лежащую у него на плече, как будто я - просто женщина, а не карающий ангел, отметивший человека за сидящее в нем зло.
Мне нравится быть просто женщиной. Наверное, потому, что мне это так редко удается. На работе (на моей работе!) флирт и любовные интрижки не приняты, а ни один из "нормальных" мужчин не посмеет выбрать в подруги ангела-демона. Ну, то есть почти ни один. Один такой все-таки нашелся, как ни странно.
Сначала я удивилась. Впору было бы отшатнуться и удрать. Как это - на меня обратил внимание мужчина? Я ведь на работе! Впрочем, общение с обывателями у нас не запрещается. Другое дело, что обыватели сами не очень-то стремятся общаться. Тот случай был все-таки исключительным.
Мы немного поговорили. Он рассказал, что работает звукооператором на концертной площадке. Помогает диджею подбирать музыку для дискотек. А вообще-то он - музыкант. Только то. Что он играет - музыка не для всех...
Мы шли, он говорил, я улыбалась и порою кивала, а порою отходила от него, чтобы коснуться кого-то, проходящего рядом: мое дежурство еще не закончилось. Он терпеливо сносил мои постоянные отлучки. Он был так мил, предупредителен. Я знала, что это дурной человек, предавшийся злу. Но я все равно дала ему свой телефон.
Эйфория длилась некоторое время, пока случай не захотел открыть мне глаза на все происходящее. Со стороны все выглядело и великолепно, и пристойно: мужчина и женщина встречаются, он ее боготворит, она к нему тоже вроде как неравнодушна...
Неравнодушна настолько. Что мчится к своему милому в любое время дня и ночи, когда он ждет ее, и когда не ждет. А он и, правда, меня не ждал. Совсем не знал. Он сидел за картами в компании своих приятелей. Всех их я уже не раз видела - мой возлюбленный, не стесняясь, представил меня своим друзьям. И сейчас я поняла, почему.
Он говорил о том, что приручил ангела, длань судьбы. Говорил о том, что я хожу за ним, как собачка, и стону в его постели, как одержимая желанием кошка. Он говорил о том, что теперь ему ничего не страшно, потому что я у него - вместо сторожевого пса.
Его друзья смеялись и хлопали его по плечу. Ну еще бы, приручить такую хищную зверюгу, выдрессировать, заставить ходить на задних лапках. Теперь я понимаю, почему мужчины выбирают порой "опасных" женщин. Если женщина будет покорена - можно по праву гордиться своей победой. А если нет? "Кто ж ее удержит, кошку дикую?"
Он забыл одно - все-таки я была не просто женщиной. На такую работу, как у меня, дают не за красивое личико, и ни за изящную фигурку. Я не собиралась слушать этот смех долго. Он и так всегда будет звучать в моих ушах. Они смеялись надо мной! Зато в ушах трех его друзей всегда будет звучать легкий стук моих каблучков.
Я вошла легкой походкой манекенщицы, и первое, что увидела - его глаза. Глаза испуганного подонка, застигнутого на месте преступления. В его глазах были страх и смутная надежда: вдруг я ничего не слушала, а если слышала - то не поняла, и сожаление: "не нужно было давать этой дряни код замка", и наглость: "ну, и что ты теперь сделаешь?"
Вот именно, что? Сначала я улыбнулась. Потом подошла. Поцеловала. Прижалась. Обняла. А потом применила ту из своих способностей, которая до поры до времени дремала в глубине моей души. Или тела? Он охнул. А потом его сердце перестало биться. Просто не захотело больше биться. Я подняла голову, надела на лицо лучезарную улыбку обольстительной шлюхи и обвела глазами троих его друзей:
- По-моему, он действительно думал, что я в него влюблена. Как вы считаете?
Они почему-то завопили и стали пятиться из комнаты, а потом с криками помчались прочь из дома. Наверное, они поняли, что мне не нравится, когда надо мной смеются.
Сейчас меня временно отстранили от работы. Им и правда нужно время, чтобы выяснить, что же там произошло, чтобы понять, почему я так поступила. В конце концов, они поймут, что я не могла, просто не имела права поступить иначе. Будь я хоть ангелом, хоть демоном, в первую очередь я все-таки женщина. Жаль, что мой любимый так по-глупому все перепутал.
Я не думаю, что меня накажут за это убийство. И не думаю, что потеряю работу. Я останусь тем же, кем была. Я не виновата, что эта сила пробудилась во мне именно сейчас, когда со мной поступили нечестно и грязно. Но я знаю, что будет, когда мое начальство разберется в причинах и следствиях. Я снова сменю балахон, но на этот раз - уже навсегда.
Есть ангелы в белых балахонах, те, что ищут тепло, любовь, добро, кто эти приятные чувства и добрые поступки находит и отмечает. Есть демоны в черных балахонах, которые ищут зло, ненависть, дурные поступки, находят их и отмечают. Есть те, кто выше нас, те, что выносят приговор, когда приходит пора. А те, кто приводит приговор в исполнение, носят белые балахоны.